Великий диктатор. Книга вторая
Шрифт:
Бывший танцевальный зал китайского поместья, в котором расположился штаб бригады, наполнился гулом голосов штаб-офицеров, которые наперебой поздравляли отличившихся собратьев.
— Но у меня есть и не очень хорошая новость, касающаяся вашего Санкт-Михельского батальона, — продолжил командующий, как только поздравления окончились. — Принято решение о создании бригадной солдатской библиотеки в пункте
— Господин генерал, разрешите вопрос? — полковник Гадолин, командир Абовкого батальона, как прилежный ученик гимназии поднял руку.
— Конечно, Гвидон Николаевич. Что у вас?
— А как наши стрелки, с позиций, попадут в эту библиотеку? Так мы хоть соседствуем с Санкт-Михельским батальоном и можем что-то взять почитать. Или принято решение о ротации подразделений?
Последние его слова вновь вызвали шум в зале, ибо идея отправки частей на кратковременный отдых в тыл была очень актуальна и активно обсуждалась в окопах.
— Именно так, господа, — барону Каульбарсу пришлось повысить голос, чтобы его услышали все. — Адмирал Старк наконец понял, что его драгоценные броненосцы и крейсера, запертые во «внутреннем бассейне» Порт-Артура, чем дальше от линии фронта, тем они в большей безопасности. И направил на помощь к нам два сводных батальона, укомплектованных матросами с разных кораблей. Но, не зная их реальную боеспособность на суше, мы с Фёдором Оскаровичем, — он кивнул в сторону генерал-лейтенанта Шаумана. — Приняли решение проводить частичную ротацию. По половине батальона на две недели с заменой отдыхающих частей на роты моряков с эскадры.
Генерал-лейтенант Фёдор Шауман отправлялся в Китай как командир бригады. Но после начала боевых действий, поняв, что его опыта маловато, добился от военного департамента княжества того, что в бригаде назвали рокировкой. Барон Каульбарс стал командиром, а Шауман перешёл на штабную работу.
— Господа офицеры, а теперь перейдём к основному вопросу, по поводу которого вас здесь и собрали… Что вы хотели, господин Вальберг? — внезапно вставший из-за стола и вытянувшийся по стойке смирно полковник Фердинанд фон Вальберг сбил Каульбарса с мысли.
— Извините, господин генерал, — мягким баритоном произнёс начальник бригадного госпиталя. — У меня есть вопрос к господину Мурману. Это не займёт много времени.
— Хорошо, задавайте ваш вопрос, — согласился командир бригады, сам заинтересовавшись происходящим.
— Фердинанд Карлович, я вам уже говорил неоднократно, что не отдам доктора Ярвинена, — опередил главного бригадного врача командир Санкт-Михельского батальона.
— Вы не понимаете, Мозес Эрикович! Применяемая вашим батальонным врачом «зелень» — это спасение жизней солдат не только вашей части, но и всей бригады. Если Пол Ярвинен не хочет переходить в бригадный госпиталь, то пусть поделится хотя бы красителем, из которого это средство сделано.
— По словам моего доктора, у него не такой большой запас этого красителя,
— Что это за место? — удивился доктор Вальберг. — Конечно, я приложу все усилия чтобы добыть это вещество.
— Так, вот, — достав из папки лист бумаги и подслеповато сощурившись, полковник Мозес зачитал записанное. — Село Чань-Шахэкоу, склад купца Ли Цаня. Там находится не менее тысячи пудов красителя.
— Господин Вальберг, может поясните мне о чём идёт речь? — спросил барон Каульбарс, так ничего и не понявший из разговора двух полковников.
— В батальоне у Мозеса применяют новое антисептическое средство. «Зелень». Созданное из анилинового красителя. Очень, очень действенное. Причем, придумал его ребёнок. Тот самый, который первым пожертвовал нашим военным пулемёт.
— Вы говорите про Матти Хухта?
— Да! Именно про него! Будь моя воля, я бы ему памятник поставил при жизни!
Внезапно, офицеры, сидящие вокруг сначала подозрительно зафыркали, а затем и расхохотались в голос.
Смеялись все! Командующий, начальник штаба, штаб-офицеры и адъютанты. Один доктор Вальберг растерянно и ничего не понимающе стоял среди этого бурного веселья.
— Вы опоздали, мой доктор, — подсмеиваясь поведал ему генерал-лейтенант Фёдор Шауман. — Подчиненные подполковника Кока уже воздвигли памятник этому вездесущему мальчишке. И он, кстати, установлен перед главным входом в ваш госпиталь. Вам, Фердинанд Карлович, надо больше отдыхать, раз вы уже ничего у себя под носом не замечаете.
— Удивительно, — только и смог произнести доктор и развёл руками, чем вызвал ещё одну волну смеха.
— Так, господа! Посмеялись и хватит! — осадил своих подчиненных барон Каульбарс. — Сейчас, поговорим о предстоящей операции. Мы с вами, неосмотрительно оставили врагу полуостров «Лаошутунь». И теперь противник может почти безнаказанно бомбардировать Дальний и Даляньвань. В десанте, будут участвовать следующие части…
……
Йорген Расмуссен уже жалел о том, что подал заявку по трудоустройству на инженерную университетскую биржу Цвикау. Надо было сразу возвращаться в родную Данию и пробовать трудоустроиться там. Но он самонадеянно решил, что его возьмут на только-только открывшийся завод Августа Хорьха, которому он уже успел продать несколько «полезных моделей» пока учился в университете. На оформление нормального патента на свои поделки и улучшения станков у него просто не было денег, а так он заработал несколько сотен марок, которые уже успел спустить на Терезу Либе, свою, как он считал, невесту.
Но на заводе Хорьха пока не было вакансий. Да и личные отношения у него тоже не особо ладились. Роман с Терезой несколько увял после того как её отец так и не дал положительного ответа на просьбу руки и сердца его дочери. Оставалось надеяться, что он ещё передумает. А пока что Расмуссен грустно подсчитывал наличность и прикидывал где можно подзаработать. От грустных мыслей отвлёк мальчишка-курьер, принёсший извещение из инженерной биржи, о появлении для него вакансии.