Великий Дракон
Шрифт:
— У меня один из лучших пилотов в мире.
— Да хоть десять лучших в десяти мирах. Опасно, понимаешь?
— Хорошо, я что-нибудь придумаю.
— Вот и думай.
Я устало села прямо на ступеньки парадной лестницы. Несколько мгновений бездумно смотрела в пространство. Ладно, пойдем отрабатывать услугу.
Анна сидела как на иголках. Уже не просто нервничала — а едва сдерживала раздражение.
— Как вы долго! Вы же знали, что я вас жду!
Ишь ты, цаца какая. А я должна все бросить
— Анна, у меня маленький ребенок.
— Но у вас же много слуг…
— И что? Ему от этого не нужна мать?
Она сделала над собой усилие.
— Ах, ребеночек… Леди Берг, я немного завидую вам. Но вдруг случится чудо, и мне тоже повезет! Как я хотела бы нянчить малыша!
— Вы так говорите, как будто у вас проблемы.
Она вздохнула:
— Нет. Не у меня. Знаете, мы с Августом вчера проговорили всю ночь, до самого утра…
А кто тогда спал в детской рядом со мной, а потом возился с моим сыном?
— …Август никогда еще не был так открыт и искренен со мной. Но это был грустный разговор. Увы, мне никогда не сделаться матерью, потому что Август бесплоден. Он сказал, это частая болезнь в его семье, из-за близкородственных браков. Бич аристократии — аутизм и бесплодие. Его семье очень не повезло. Накопились мутации, и вот… Его брат тоже бесплоден. Наверное, все наследство достанется сестре. Вы ее знаете?
— Немного. Прекрасная девушка.
— О, я тоже так думаю. Жаль, что пока я не знакома с ней.
Даже интересно, что такого сделал Август, если девица обозвала его бесплодным. Впрочем, мог и сам сказать… если его фобия вернулась, например. Да, когда я ходила беременной, он чувствовал себя хорошо. Но нельзя исключать, что причиной тому была некоторая наша отдаленность друг от друга.
— А ваш ребеночек… Ведь его настоящий отец — это Август?
Хороший вопросик. После рассуждений о том, кому достанется наследство, — вдвойне подозрительный.
— С чего вы взяли?
— Ну… — Анна отвела глаза. — Мне сказали. Точнее, мне дали понять.
— Вы же сами говорите — Август бесплоден. Как он может быть отцом моего ребенка?
— Я поэтому и спрашиваю! — У Анны вспыхнули глаза. — Как вы не понимаете? Ведь если ваш ребенок на самом деле его… Я понимаю, вы умная женщина. Вы выдали ребенка за сына своего бывшего мужа, чтобы получить княжество…
— Анна. — В моем голосе зазвучал металл. — Это княжество нельзя получить без доказательств, что претендент — биологический потомок прежнего владельца.
— Ой, ну разве это так сложно? Тем более вы же сами сказали, что ваш бывший муж и Август — близкие родственники.
— Вам не кажется, что вы суете нос не в свое дело?
— Нет-нет, что вы! Я буду молчать как рыба! Не беспокойтесь, леди Берг. Просто я подумала… если у вас есть ребеночек от Августа, то вовсе он
Я молча смотрела на нее. Вот что тут сказать? Все отрицать и загадочно улыбаться? Номер пройдет с мужчиной, но не с женщиной. А может, ничего не отрицать? Пусть думает, что мы с Августом под видом работы много лет были любовниками.
— Вы для этого поджидали меня?
Она немного растерялась.
— Что? Ой, нет. Я хотела спросить: вы что-нибудь выяснили о судьбе Мэдлин Рассел-Грей?
— Да, но вам это не понравится. Даже и не знаю, нужно ли вас разочаровывать.
— Она жива? — В голосе Анны послышались неприятные скрежещущие нотки.
— Да, но…
— Если жива, все можно поправить.
— Не все. Бывают такие случаи… У меня в голове не укладывается, что подобное произошло с Мэдлин. С кем угодно, только не с ней. Я даже подумала: вдруг ошибка? Но нет, это она. Анна, мужайтесь: Мэдлин в тюрьме.
Анна застыла, широко распахнув карие глаза. Стыдно признаться, каждый раз это зрелище меня радовало, я получала от него невинное садистское наслаждение. Опять зависла, сучка, так тебе и надо.
— Где? — переспросила она, дернув губой.
— В тюрьме. И вовсе не за кражу…
— Да-да, я понимаю. Относительно той кражи ничего быть не может, владелец не заявлял в полицию, он хочет только вернуть вещь.
— Анна, погодите. Ее арестовали не за кражу, а за диверсию. За попытку установить взрывное устройство на территории военной базы.
Приврала я без колебаний, решив, что хуже не будет.
— Чушь какая-то, — едва ли не впервые искренне сказала Анна. — Она на это не способна. То есть я хотела сказать, если она аутистка, то это немыслимо.
— Она аутистка. И она это сделала. Сейчас она в военной тюрьме, на базе, ведется следствие.
— У нее есть адвокат?
— Думаю, да, федеральный.
— Это все глупости. Я найду ей хорошего адвоката.
— Анна, — я подалась вперед, — вы понимаете, что вы говорите? Ее вина неоспорима. Ее взяли с поличным. Сейчас ищут сообщников. К любому, кто интересуется Мэдлин, относятся с предубеждением.
— Ну и что…
— А то, что все это еще и бессмысленно. При аресте проводят полный обыск. Что бы у нее при себе ни было — все лежит в архиве вещественных доказательств. Даже адвокату в лучшем случае покажут эту вещь, но не отдадут. А если будут делать экспертизу, то владельца определят и без вас.
— Нет. Это… это маленький чип. И он не на теле, не в карманах. Он вшит под шунт, его не покажет никакое сканирование. Его нельзя найти, если не знаешь, где искать.
О, какие ценные сведения. Спасибо, дорогая, теперь я-то, если что, буду знать, где искать.