Великий и Ужасный - 2
Шрифт:
— Ты откуда такой умный? — поинтересовался Перепелка. — Говорил же, что читать не умеешь?
— Так-то не умею. Духа царя Коли вызывал, мы с ним танцы танцевали и беседы беседовали. Шибко хитрый снага, однако, — пояснил Хурджин. — И шибко разговорчивый. Едва обратно выгнал, утомил он меня, однако.
Лифт, конечно, не работал. Мы поднялись до двенадцатого этажа по лестнице, призывая выживших подать голос. Конечно, компания из урука, тролля и киборга — не самая респектабельная, но, во-первых, я был личностью медийной, а во-вторых — Перепелку многие знали как бывшего полицейского. Он и мундир поэтому
— Внимание, внимание! — снова подал голос Кузьма Демьяныч. — Работает эвакуационная команда Орды! Подайте голос, и мы придем на помощь!
— Горячий кофе и хот-доги ждут вас внизу, на парковке у дома! — заорал я. — Если не верите — выгляньте в окно, там тележка стоит и две девушки! Можно перекусить перед дорогой в безопасное место!
— Это не девушки, — раздался вдруг из-за дверей скрипучий мужской голос. — Это бронетанковые войска! Черные уруки, да? Это Бабай тут ходит?
— Бабай, Бабай, — я подошел к двери и прислушался. — Орда предоставляет приют всем желающим, акция работает, пока я добрый.
— У меня дверь заблокировало потолочным перекрытием. Только голова и пролезает, пообщаться вот с вами могу, а выйти — никакой возможности, — сообщил местный житель.
— А есть желание выйти и отправиться с нами? — уточнил я.
— Есть желание. Жрать охота — мочи нет, я бы и жабу сейчас сожрал даже, или червяка!
— У вас будет такая возможность… — пробормотал я, поминая про себя альтернативный протеин и волшебные сосисочки.
— Что? Плохо слышно! Мы про еду говорили, да?
— Хот-доги, говорю, с пылу, с жару, совершенно бесплатно! Отойдите от дверей, у нас тут тролль с собой случайно есть, он дорогу расчистит!
— Отхожу, отхожу! — в квартире послышалось шевеление.
Хурджин ухватился за дверной косяк обеими руками, напрягся — и вынул его из стены, вместе с откосами, кусками монтажной пены и, собственно, самой дверью. Потолочное перекрытие действительно мешало пройти — но тролля это не остановило. Уложив дверь на лестничной площадке, он сунул свои лапищи внутрь коридорчика и, как промышленным домкратом, раздвинул бетонные плиты в стороны.
— Однако, можно вылезать! Так-то, держу пока!
И хозяин квартиры вылез на свет Божий. Такой сухонький человечек, в измочаленном костюме-тройке, очках с роговой оправой, с эспаньолкой и усиками и солидной лысиной. Отряхнувшись от пыли, он похлопал внутренние карманы.
— Петр Филиппович меня зовут. Кандидат технических наук, — и принялся со всеми нами ручкаться. — Спасибо, что вытащили. А вы всех можете приютить, правда? Тут семьдесят восемь человек еще по всему дому застряли, десять — травмированы. Может, еще кто-то есть, но у них, наверное, сеть не ловит.
— Сеть? — мы переглянулись.
— Ну, чат у нас, домашний. А я — председатель жилищного кооператива по совместительству. Вопросы по благоустройству решаем, разные коммунальные проблемы… И так, ругаемся иногда. У меня планшет зарядку держит, у кого-то электричество работает… Общаемся!
— Твою-то мать, — хлопнул себя по лбу Перепелка. — А мы, как первобытные
Киборг замер, его взгляд уставился в пустоту — он явно сохранил или восстановил возможность подключения к местному интернету через монокль. А через секунд десять поток брани из его рта было почти невозможно сдержать. Если кратко — в муниципалите Сан-Себастьяна всё про всех знали, но ничего не делали. Вытаскивали только тех, кто оказался за границей Хтони, в оставшихся благополучными районах. На местных — плюнули, списали в сопутствующие потери.
— Три тысячи! Понимаешь, Бабай? Тут три тысячи замурованных или просто тех, кто боится выйти из своих домов! Живых, способных выйти на связь! Люди, гномы, орки, даже четыре эльфа! — вот как звучала бы его речь, если вырезать из нее все матюги.
— Но теперь мы знаем, где они, верно? — у меня аж дух захватило от предстоящего объема работ.
Утешало одно — инцидент был совсем недавно, тварей в основном перебили, критично помешать поисково-спасательным действиям они вроде как не должны были.
— Теперь — знаем! — кивнул вахмистр. — Так что — будем впрягаться? Мы ведь их не оставим?
— Три тысячи потенциальных ордынцев? — усмехнулся я. — Да ни в жизнь!
Пострадавших было много, кое-кто нуждался в экстренной реанимации. Я, конечно, оказывал скорую татуировочную помощь, но от своей практики лечить всех подряд отошел. Растрачу ману на исцеление подвернутых лодыжек, а потом ребенка с разбитой головой принесут — и что тогда делать?
Благо, хоть колеры и расходники мне гоблины приволокли: раздербанили какой-то местный тату-салон. А ману как восполнять? Бегать каждые полчаса в Большую Клоаку, йожинов и момо потрошить? Или ловить и трахать всех симпатичных баб, которых от меня хотя бы блевать не тянет? Так нет — ни первый, ни второй варианты не подходили. Чудища затаились, женщины тоже отпадали — мне Эсси нравилась, а мутить с кем-то, пока влюблен в другую, это как-то ну вообще не очень… Вот вылечусь от влюбленности — и тогда эгегей! А пока…
Не мог же я просто подойти к ней и сказать: «Эсси, поцелуй меня в щечку, у меня тогда татуировок на все хватит? А если не в щечку — то я вообще тут по потолку бегать начну и горы сворачивать!» Или — мог? А может, если она просто механически меня чмокнет, потому как сердобольная — и ничего не получится? Надо было как-то всё это придумать, чтобы оно было от души. А оно — не придумывалось. Поэтому — пока работал с тем, что есть.
Мы все работали. Эвакуационные команды вытаскивали людей из полуразрушенных многоэтажек, передавали на руки транспортным партиям, которые на пикапах, фургонах и грузовиках везли народ на Проспект. Что-то хранило главную улицу Маяка и людей, что жили на ней. Опять — эгрегор? А может, дома двухсотлетней постройки сами по себе обладали большим запасом прочности, кто знает? Так или иначе — наш родной аппендикс, уже пару лет одновременно являющийся костью в горле Сан-Себастьянской Хтони, был самым безопасным местом на пять километров окрест. Для трех тысяч потенциальных новеньких — тесновато, но терпимо.