Великий и Ужасный – 2
Шрифт:
– И я бы тоже жидко обосрался, – кивнул я. – Что уж тут скрывать.
Роксана, например, в свое время скрутила меня в бараний рог и ляпнула о рубероид, ничего не спрашивая. Ну да, тогда я еще не делал антимагические татуировки, но лопнувший артефактный негатор показал, к чему может привести самонадеянность в противостоянии с чародеями. Да и Роксана не была боевым магом, она на медэвакуации специализировалась. И на разбивании мужских сердец – тоже. Интересно: как-то там поживает Петенька Розен? Взяла она его в оборот или еще нет?
Подошел Щербатый вместе с какой-то тетенькой в грязном розовом брючном костюме, претендовавшем
– Это-нах Вера Павловна-ять, владелица фабрики-врот, – сказал Щербатый. – Она хочет что-то попросить.
Мы выжидательно уставились на Веру Павловну. Тетенька помолчала какое-то время, а потом сказала:
– Можно я убью хотя бы одного из них?
Однако, заявочки! Не совсем то, что ожидаешь услышать от респектабельной бизнес-вумен.
– Идея в общем-то понятная, – сказал Евгеньич. – Но хотелось бы подробностей. Не в смысле способа умерщвления врагов, а в смысле причин такой просьбы.
– У меня девочки работали… – Вера Павловна покачалась с носков на отлетевшие каблуки и обратно. – Хорошие девочки, молоденькие. Я их в земском интернате под Псковом забрала, год назад, сразу после выпуска. Как дочки мне были. Общежитие я им сделала тут же, около фабрики. Ремонт, электричество, водопровод. Зарплата нормальная. Я ведь сама интернатская, хотела, чтоб… А темные с ними… Там главный у них, старый такой – очень страшный, вытворял ужасы…
Вдруг она зарыдала. Твою-то мать, ну что за дрянь-то такая? Определенно: Тьма – это не моя тема. И не урукская, скорее всего, хоть мы и зовемся черными. «Вытворять» – это не наш метод. Дать дубиной по голове и утащить – это может быть, но прямо чтоб «вытворять»… Евгеньич в это время приобнял Веру Павловну за плечи, женщина плакала взахлеб, не могла остановиться.
– Негатор у кого-то остался? – мрачно поинтересовался я.
Щербатый извлек из недр своих штанов нечто округлое и блестящее, похожее на снитч из Гарри Поттера. Евгеньич отстранился от плачущей фабрикантки и вынул из разгрузки еще один золотой шарик.
– Надо? – Ушлый тип, еще две штуки-то где-то заныкал!
– Давай. – Я поймал их, один за другим, и сунул в карманы кофты. – Эй, друг Хурджин! Нужна твоя помощь!
– Ты чего задумал? – поднял бровь бородатый сталкерюга.
– Урукский метод воспитания, – мрачно усмехнулся я. – Действует безотказно.
Прижатые огнем из стрелкового оружия и ручной мортиры Щербатого, темные и носу не казали из фабрики. Мы с троллем перебежали небольшую забетонированную площадку перед воротами в погрузочный цех. Из-под пластинчатых рулонных ворот клубился черный дым. Синяя шкура Хурджина покрылась пупырышками, он ежился. Еще бы ему не ежиться – с какого-то хрена я затупил и забыл про то, что атомарная татау у тролля выцвела – точно так же, как и все остальные! Магия его могла плющить в полном объеме. Как это вообще работало, почему у того же Хуеморгена татау держалась, а у тролля или Лаврика – нет? От чего это зависело?
Версия у меня имелась, но какая-то довольно идиотская, так что я не торопился брать ее за аксиому. Тем более – времени думать не было.
– …Месть
Всем паразитам трудящихся масс!.. – рычал я сквозь зубы, настропаляя себя, пока Хурджин подобно домкрату поднимал ворота одной лишь силой своих мускулов.
Мышцы великана-тролля бугрились, вены вздулись, тяжелая металлическая конструкция сантиметр за сантиметром поднималась. Вокруг разверзся ад: наши, проспектовские, в пару сотен стволов принялись гасить по окнам и всем остальным отверстиям фабрики, отвлекая внимание. Едва расстояние между кромкой ворот и бетонным полом оказалось достаточным, я принял упор лежа и покатился колбаской внутрь, нежно прижимая к себе кард.
Темные не были идиотами, они засекли попытку проникновения и всемером ждали меня тут же, на металлическом настиле-возвышении в противоположном конце цеха. Их главный – похожий на птицу седовласый мужчина с горящим взором – тоже был тут.
– Убейте его! – закричал седой и ткнул в меня пальцем, как будто в этом была какая-то необходимость.
– У него негатор! – истерично выкрикнула какая-то деваха в черном плаще, вся истыканная пирсингом, как новогодняя елка – игрушками.
– Грузим! – Команда последовала незамедлительно, и я почувствовал, как один из драгоценных артефактов стал жечь мне карман, нагреваясь.
Эти суки и подумать не могли, что у меня их два! И уж точно не ожидали, что я в перекате умудрюсь выхватить почти добитый негатор из кармана и швырнуть – прямо в лоб седому падле! Швыряться ультраредкими артефактами ценой, наверное, во всю эту фабрику? А почему бы и нет, это ведь не мой негатор! Полиция спонсирует!
Глаза седого и всех его клевретов с максимальным недоумением следили за полетом диковинного снитча, но их напряженные лица говорили о том, что моментально прекратить «грузить» темные не могли. Седой успел отдернуть голову, и в рожу ему шарик не попал… Но легче от этого выродку не стало: артефакт лопнул за спиной главы налетчиков, и башка его тоже лопнула, получив самую большую порцию золотых осколков.
Остальным тоже пришлось несладко, особенно после того, как я добрался до них с кардом и стало очевидно, что одного выведенного из строя негатора недостаточно, чтобы предотвратить их скорую и зверскую гибель. Я разрубил на четвертинки двоих, прежде чем остальные поняли, что темные плети не причиняют мне вреда, и, подпустив туману, попытались скрыться внутри здания.
Раздался крик Хурджина, возвещающий о том, что ворота подняты, послышался топот ног соратников. Я решил не терять времени и побежал по заполненным мраком коридорам за паникующими темными. Идиоты, они захотели сбить с толку черного урука тьмой и чернотой!
За моей спиной тролль месил своими огромными синими кулаками какого-то выловленного им среди стеллажей с ящиками парня. Так вот что значит «оставить мокрое место»!
Через секунду я уже проник внутрь завода и замер, пытаясь осознать произошедший здесь кошмар. Картины разрушений, отвратительного насилия и бессмысленного вандализма на фоне и без того блевотных ферм по изготовлению сырья для альтернативного протеина производили самое гнетущее впечатление. Расчлененные и изломанные тела, кровь и дерьмо на стенах, повсюду – какие-то ошметки и огрызки, вся мебель – разбита, в цехах и комнатах царит зловоние…