Великий Исполнитель

Грей Анжела

Джеймс почувствовал, как сиреневый свет парализует его тело и затуманивает разум. Он попытался отступить, но вместо этого его ноги сами собой шагнули к Черте. Цепочка медальона сжала горло так, словно кто-то надел на него раскалённый ошейник и потащил вперёд. Однако прежде, чем Джеймс пересёк границу Вечности, Ирвин схватил Повелителя за локоть и, развернув, ударил так, что тот потерял сознание, рухнув как подкошенный у его ног. Ричард не успел даже среагировать, не успел понять ничего, как рука Исполнителя уже уверенно и жестоко сжимала его горло. Одним неуловимым ударом Ирвин

заставил Наблюдателя грохнуться на колени и захрипеть от чудовищной боли, потому что кости сломанных рёбер разорвали плоть и вылезли наружу, словно вывернутые наизнанку. Одной рукой подтащив Ричарда к Реликтовой Черте, Ирвин замер, глядя прямо в Сиреневую Вечность.

— Тебе уже мало того, что Джеймс сражается и умирает за тебя! — прошипел Исполнитель со смертельной ненавистью. — Теперь ты хочешь сделать из него раба!.. Хочешь лишить его права выбора!.. Не выйдет!.. Я расторгаю наш договор!.. И только попробуй тронуть Джеймса ещё раз!!! — с этими словами Ирвин бросил Ричарда на землю и, наступив ему на голову, раздавил её, как хрупкую скорлупу. После чего пинком отшвырнул тело Наблюдателя за Черту. — Забирай свою падаль! — прорычал он, одновременно перекрывая дорогу в Вечность.

* * *

Когда Джеймс очнулся на диване в гостиной, Ирвина уже не было. Рядом с ним находилась Кристина, которая и помогла ему прийти в себя.

— Чёрт, — Джеймс поморщился и потёр лоб. Голова гудела, как медный колокол. Преодолевая слабость, он медленно сел. — Где Ирвин? — тут же спросил Повелитель у дочери.

Кристина пожала плечами.

— Ушёл сразу, как только принёс тебя сюда.

— А Ричард?

— Его я не видела, — ответила она помрачнев.

— Ирвин что-нибудь сказал?

— Да, что он скоро вернётся, — Кристина подала отцу Эльфониак, который тот тут же выпил. — Может, скажешь, что происходит? — спросила она, с тревогой наблюдая за Повелителем.

— Если бы я знал! — огрызнулся Джеймс, морщась от досады и боли. Он поднялся на ноги и снял с шеи медальон. — Иди к сыну! — коротко приказал он принцессе, а сам направился к стене.

Кристина послушно скрылась в дверях. Джеймс помедлил и прижал медальон к шероховатой поверхности. Он почти не удивился, когда Реликтовая Черта вновь оказалась, перекрыта.

— Значит, ты — Исполнитель, говоришь… — пробормотал Джеймс со злостью, треснув кулаком о стену. — А я, по-твоему, полный идиот… Ладно, посмотрим, что ты теперь будешь врать…

Не в силах ни на чём сосредоточиться, Джеймс до утра мерил шагами комнату, всё больше злясь на Ирвина, который ушёл, оставив его в полном неведении. И вот, наконец, перемена биополей известила о том, что Исполнитель вернулся.

Ирвин вошёл в гостиную и, увидев Повелителя, склонил голову.

— Я прошу прощения за то, что ударил вас, сир, — тут же проговорил Ирвин, правильно расценив выражение лица Повелителя. — По-другому я не мог вас остановить… — он замолчал, ожидая, что Джеймс что-то скажет, но тот тоже молчал, продолжая сверлить слугу мрачным взглядом. — Хорошо, — сдался Исполнитель, устало кивнув. — Сейчас я всё расскажу… В общем, я говорил с Отцом, сир, и Он разрешил Гордону расти во Вселенной, но только

с тем условием, что тот никогда не переступит границы Миров Высшего Разума. Если вы поклянётесь в этом на медальоне и при свидетелях, Отец оставит Гордона в покое. Если же мальчик когда-нибудь нарушит эту клятву, вы должны будете сами его уничтожить…

— А кто выступит свидетелем? — наконец, заговорил Повелитель. Его тон чуть смягчился.

— Я и… — Ирвин бросил взгляд на часы. — Думаю, Ричард, если Отец успеет его воскресить…

— Ты опять убил Ричарда?! — ахнул Джеймс.

— Ну да, — Исполнитель беззаботно кивнул. — Наверное, ему это нравится, если Отец раз за разом присылает в Реальность именно его…

Джеймс покачал головой, даже не найдя, что сказать. Несколько минут он мерил шагами гостиную, затем остановился и в упор взглянул на Исполнителя.

— Кто ты, Ирвин? — вдруг спросил он, вглядываясь в пепельные зрачки слуги. — Что ты такое, чёрт тебя возьми?!..

— По-моему, мы уже обсуждали это, сир, — тон Исполнителя чуть заметно похолодел. — К тому же, сейчас неподходящее время для подобной беседы.

— Чем же оно неподходящее?

— Ричард скоро будет здесь, — кивнул Ирвин на дверь.

Джеймс обернулся. Прошло несколько секунд, и на пороге действительно появился Наблюдатель.

— Ну, просто Птица-Феникс, — фыркнул себе под нос Ирвин, встретив Ричарда ледяным презрительным взглядом. Наблюдатель не остался в долгу, окинув Исполнителя взглядом, полным ненависти.

— Ты готов взять на себя всю ответственность за Нерождённого, Джеймс? — повернулся Ричард к Повелителю.

— Разумеется, — Джеймс кивнул и снял с шеи медальон.

— Тогда поклянись, что мальчик не переступит границ Миров Высшего Разума. И что ты убьёшь его сразу же, если клятва будет нарушена.

— Да, я клянусь, — Джеймс сжал медальон, и Золотая Спираль взорвалась Сиреневым светом.

— Хорошо, — Ричард хмуро кивнул, тоже надевая свой медальон.

— Тебе пора, — напомнил Исполнитель, когда Наблюдатель замешкался, словно собираясь что-то сказать.

— Ты здесь не распоряжаешься! — с внезапной яростью прошипел Ричард, глядя Ирвину в глаза.

— Хватит! — оборвал Джеймс, встав между ними. — Он прав, Ричард. Тебе пора, — и он кивнул Наблюдателю на дверь.

— Лучше бы ты ушёл к Отцу, Джеймс, — выдохнул Ричард устало и, покачав головой, скрылся в дверях.

— Нужно вернуть Эдварда и девочек на виллу, — заметил Повелитель, переводя дыхание. — Присмотри за Кристиной, — приказал он Ирвину и, даже не взглянув на него, вышел из гостиной.

* * *

— Отец? — Эдвард вскочил с кресла, на котором сидел, распевая песни вместе с маленькой Альтой. — Прости, я не слышал, как ты пришёл, — он виновато улыбнулся, пряча в карман ноты. — Мы тут… музыкой занимались…

— Я так и понял, — Джеймс насмешливо кивнул. — Извините, что прервал ваш урок, но принцу и девочкам пора обратно во дворец.

— Ура-а! — взвизгнула Альта, повиснув у Джеймса на руке.

— Перестань! — осадила её Нора, внезапно появившись в дверях. — Ты ведёшь себя неприлично!