Великий Линкольн. «Вылечить раны нации»
Шрифт:
I
Капеллан 104-го полка федеральной армии – полк именовался «104-м нью-йоркским», потому что его формировали в штате Нью-Йорк, – проехав по пути в отпуск через разоренные войной графства северной Виргинии, был просто поражен тем, что там был вырублен даже лес. Армии Севера и Юга поочередно проходили этими местами то взад, то вперед. Но куда бы они ни двигались – хоть в наступление на Ричмонд, хоть в обратном отходе, теперь уже на Вашингтон, – они нуждались в древесине для постройки мостов и полевых укреплений, в топливе для полевых пекарен и кузниц, наконец, попросту в хворосте для бесчисленных костров. Армии были огромны, опустошали
В августе 1862 года разбитые федеральные войска поспешно отступали, преследуемые полками генерала Роберта Ли, в сентябре южане стояли на позициях неподалеку от Вашингтона, а сейчас, в ноябре, федеральная Армия Потомака снова двигалась вперед. Kомандовал ей уже не Макклеллан, и не сменивший его Поуп, и не вернувшийся на короткое время Макклеллан, а новый человек, генерал Эмброуз Бернсайд. Он был одним из командиров корпусов при Макклеллане и назначение получил по непонятным причинам, потому что никакими особыми успехами похвастаться не мог. Бернсайд, конечно, был компетентным военным, с командованием своим корпусом справлялся, но почему выбор Линкольна пал на него, а не на кого-нибудь другого, сказать трудно. После разочарования в Поупе президент, по-видимому, решил, что с точки зрения стратегических способностей генералы не слишком отличаются друг от друга и что их просто следует толкать вперед и всячески понукать. Ресурсы Армии Потомака были огромны, в ней было больше 120 тысяч человек, а аргументы Макклеллана, что « лошади кавалерии слишком измотаны…», Линкольном отметались с порога.
В свое время, в годы Великой французской революции, Робеспьер и Сен-Жюст казнили генералов Республики, терпевших поражение. Они полагали, что эта мера повысит боевой дух командования. Авраам Линкольн был не революционером, а избранным главой государства и не присваивал себе полномочий на вынесение смертных приговоров за неудачу. Но снять с должности недостаточно активного, по его мнению, командующего он мог – и начиная с осени 1862 года начал этим правом широко пользоваться. Генерал Бернсайд знал это очень хорошо. Генерал Макклеллан был смещен 5 ноября, а уже 10 ноября Бернсайд, его преемник, представил свой план наступления на Ричмонд.
Главнокомандующий федеральной армией, Генри Хэллек, « выразил свои сомнения…». Но поскольку сам он никаких альтернативных планов не предлагал, Линкольн его сомнения проигнорировал. Хэллек в прошлом был преподавателем в Вест-Пойнте и считался видным военным теоретиком – это президент знал очень хорошо. В попытках самостоятельно разобраться в военных вопросах он трудами Хэллека как раз и пользовался. Но к концу 1862 года Линкольн уже знал, что Хэллек еще и осторожный бюрократ, который не любит брать на себя ответственность и который охотно критикует вообще все, что попадает к нему на отзыв. В случае успеха он всегда может сказать, что проявил разумную осторожность. А в случае провала он опять-таки укажет, что « он предупреждал…». И Линкольн взял ответственность на себя.
План Бернсайда был одобрен.
II
С совершенно такой же регулярностью, с которой федеральные армии с севера шли в наступление на Виргинию, генерал Роберт Ли их громил. Это случалось совершенно вне зависимости от того, шли ли они в обход, под командованием Джорджа Макклеллана, или шли прямо от Вашингтона на Ричмонд, под командованием Джонa Поупа – и Эмброузу Бернсайду повезло в этом смысле ничуть не больше.
Его план предполагал наступление огромной Армии Потомака с отрывом от ее уязвимой линии снабжения – единственной железной дороги, ведущей с севера в Виргинию. Вдоль этой трассы шло предыдущее
Угроза потери связи с питающим его армию тылом заставила Поупа буквально бежать, и повторять этот печальный опыт новый командующий Армией Потомака не хотел. Вместо этого он собирался форсировать реку Раппаханок, атаковать стоящий на пути к Ричмонду город Фредериксбург и тем отрезать армию Ли от Ричмонда и разгромить ее в сражении.
Что касается снабжения, то в этом смысле Бернсайд полагался на флот, Раппаханок судоходeн, и баржи с продовольствием и боеприпасами поступали бы к Армии Потомака водой. Tребовалось немало – одного только фуража для лошадей потреблялось 800 тонн ежедневно.
14 ноября Бернсайд получил согласие президента и сразу же выступил в поход. Теперь все зависело от быстроты, и поначалу дело пошло хорошо – 17 ноября его армия достигла Фалмута на восточном берегу Раппаханока. Но тут произошла задержка – понтоны, необходимые для наведения мостов, застряли в пути, и дело было даже не в трудностях, связанных с их движением, а в полной бюрократической нерaзберихе. Штаб Армии Потомака не справился с планированием операции, приказы запоздали, понтонеры добрую неделю маялись от безделья, корпусной командир, подошедший к месту предполагаемой переправы, не знал что делать, – и золотой шанс был упущен.
Генерал Ли, собственно, упустил выдвижение армии Бернсайда – еще 17 ноября он не знал о ее появлении у Раппаханока. Но кавалерия южан была все еще лучше северной и очень скоро обнаружила расположение войск Бернсайда. К Фредериксбургу срочно направили корпус южан под командой генерала Лонгстрита. Он прибыл на место 21 ноября. Бернсайд, однако, не отказался от атаки. План его зависел от внезапности, и было понятно, что он уже провалился – но, тем не менее, он все-таки приказал идти в атаку.
Ли уступал противнику по численности очень основательно – у него было 75 тысяч человек против примерно 120 тысяч у Бернсайда. Тот, правда, ввел в бой не все, что у него было, но федеральная армия имела большой перевес в артиллерии, – это было принято во внимание. Генерал Ли отвел свои войска чуть дальше от реки и расположил на высотах так, чтобы они не представляли собой хорошей цели. Его главной заботой было не допустить, чтобы его обошли, что же до непосредственной обороны у Фредериксбурга, то ее он поручил генералу Лонгстриту. И тот заверил командующего, что на данном участке все будет в порядке: «… если вы соберете на этом поле всех федеральных солдат, которые находятся сейчас по ту сторону Потомака, и направите их на мою линию, обеспечив меня при этом достаточным количеством боеприпасов, я перебью их всех прежде, чем они смогут до меня добраться…»
Он оправдал свои слова. Правда, когда федеральные войска пошли на него в атаку, он не сумел перебить их всех – и не потому, что у него не хватило боеприпасов. Просто пыл атакующих позицию иссяк быстрее, чем патроны у ее защитников.
III
Атака федеральных войск против позиций южан разбилась как об стену, потери составили больше 13 тысяч человек при совершенно нулевом результате. Более того, было понятно, что надо отходить, и как можно скорее. Поход северян был задержан тем, что армия двигалась в стороне от дорог, через размокшие от дождей поля; пушки и понтоны приходилось тащить тройными упряжками лошадей, и даже такой экстраординарный способ давал мизерные результаты. Если Армия Потомака теперь, после поражения, оторвавшись от своих баз снабжения, еще и застрянет у Фредериксбурга, ее будет ждать уничтожение.