Великий натуралист Чарлз Дарвин

Корсунская Вера Михайловна

В самом деле, для человека, верующего в сотворение мира богом, появление и исчезновение организмов на земле не является вопросом. Для него не нужны и факты, проливающие на него свет. Он верит, и вера заменяет ему знание.

Дарвин ищет знания и сам того не замечает, как на место веры ставит знание.

Огненная Земля

17 декабря 1832 года «Бигль» бросил якорь в бухте Огненной Земли. С окрестных гор повсюду струился синеватый дым костров, а вечером замелькали огни их. Так огнеземельцы давали друг другу знать о прибытии иностранцев ^[22] .

22

Этот

обычай и послужил поводом к названию «Огненная Земля».

Огненная Земля с первого же взгляда показалась Дарвину резко отличающейся от всего, что он до сих пор видел. Казалось, что горы, покрытые лесом, поднимаются прямо из воды. Берега крутые и утесистые. Везде горные потоки и водопады. Очень трудно было найти хотя бы небольшой клочок ровной земли.

Типичный ландшафт: неправильные цепи гор, испещренные снеговыми пятнами, глубокие желтовато-зеленые долины и бесчисленные морские рукава.

На высоте 1000–1500 футов над уровнем моря лес сменялся торфяной полосой с мелкими альпийскими растениями, а над нею проходила полоса вечного снега. Лес однообразен: встречались только бук и дерево «Винтерова кора» (из семейства магнолиевых). Почву заваливала перепутанная масса медленно гниющих стволов; цветущих растений почти не попадалось.

Скелет макроухении

Базальтовые утесы на берегах Санта-Крус

Лама

Деревья на более высоких местах были низкие, толстые и сильно искривленные под действием сильных ветров.

Весь ландшафт окрашен в какой-то особенный цвет с оттенком желтого. «В этом климате, где один ветер сменяет другой, где постоянно падают дожди, град и мокрый снег, самый воздух кажется более темным, чем в других местах», — писал Дарвин.

Мрачно и пасмурно… Солнечный луч редко оживлял вид.

Долины настолько были загромождены гниющими деревьями, что по ним пробирались с большим трудом.

На каждом шагу путешественника ждали неприятные сюрпризы. Только вступит он на лежащий на земле толстый ствол, чтобы спокойно пройти по нему, как вдруг проваливается в него, окутанный облаком пыли. Только ухватится за дерево, кажущееся ему надежной опорой, как оно падает, увлекая за собой доверчивого путника. Оказывается, стволы давно сгнили.

В глубоких оврагах стояла мертвенная тишина…

Наверху бушевала буря, а здесь даже на самых высоких деревьях была спокойная листва.

«В продолжение часа я медленно подвигался вдоль изрытых и утесистых берегов и был щедро вознагражден величием открывшейся предо мной картины. Мрачная глубина оврага

вполне гармонировала с заметными повсюду следами мощных потрясений. Везде лежали неправильные глыбы камней и кучи опрокинутых деревьев; другие, хотя еще держались, но уже засохли до сердцевины и готовы были упасть. Эта перепутанная масса погибших и полных жизни растений напоминала мне тропические леса, — говорит Дарвин. — Но между ними была существенная разница, ибо в этих тихих пустынях господствует скорее дух Смерти, чем Жизни… Нельзя не признать какого-то таинственного величия в этом ряде гор, с глубокими, разделяющими их долинами, покрытыми густой, мрачной массой леса».

Фауна Огненной Земли оказалась бедной.

В более сухих восточных частях страны водились летучая мышь, похожие на мышей грызуны, лисицы, гуанако, олень и немногие другие животные. В мрачных лесах было мало птиц. Совсем не попадались пресмыкающиеся. Мало жуков, бабочек, мух и пчел.

Зато море населено в избытке.

Прежде всего здесь множество бурых водорослей.

Они окутывают скалы и утесы, образуя гигантские, упругие подушки, не раз спасавшие суда от крушения.

Заросли водорослей являлись как бы естественными волноломами.

Дарвин наблюдал, как огромные морские волны, проходя через пласт водорослей, ослабевали, уменьшались, сходили на нет.

Заросли эти были покрыты постройками полипов. При встряхивании части такой заросли из нее сыпалась целая куча мелкой рыбы, моллюсков, каракатиц, всевозможных крабов, морских звезд и других животных.

В водорослях находили себе приют и пищу рыбы различных видов. А рыбами питались обитавшие в этих водах бакланы, выдры, тюлени, дельфины. «Можно бы написать большой том об обитателях хотя одного из этих пластов водорослей», — писал Дарвин в «Дневнике изысканий».

Если бы вдруг по какой-либо причине были уничтожены эти подводные леса, то вместе с ними погибло бы множество самых различных животных.

«Число живых существ всех отрядов, существование которых, — по словам Дарвина, — непосредственно зависит от этой водоросли, поразительно».

Бурые водоросли заинтересовали не только сами по себе, но и теми связями, которые существовали между ними и животными, обитавшими в их зарослях.

Взаимоотношения живых организмов между собой, зависимость их от условий среды начинали занимать его всё больше и больше.

Ландшафты Огненной Земли прекрасно подтверждали мысли о зависимости живых существ друг от друга и от неорганической природы.

Мрачную и однообразную растительность Огненной Земли он не мог не поставить в связь с суровым климатом; искривленные формы древесных стволов говорили ему о силе господствующих здесь ветров.

Отсутствие в глубоких оврагах грибов, мхов и папоротников указывало на холод и сырость климата. А бедность фауны, несомненно, стояла в связи со скудной растительностью.

Да, это люди!

Жители — огнеземельцы — поражали своим внешним видом. Голое тело их едва прикрыто наброшенной на плечи звериной шкурой. Некоторые племена носили кусок шкуры на спине, передвигая его из стороны в сторону, смотря по тому, откуда дует ветер.

Однажды Дарвин и его спутники встретили лодку с совершенно нагими огнеземельцами. Шел сильный дождь. Струи его текли по телу огнеземельцев, смешиваясь с морскими брызгами. Но сидевшие в лодке совершенно не обращали на это внимания.