Великий поход
Шрифт:
Дадхъянч подумал, что, повинуясь когда– то первому впечатлению, он открыл свой младенческий роток, и его так и нарекли. Как оно прозвучало. Это впечатление.
– Называй, – равнодушно кивнул риши, – хотя меня зовут Дадхъянч.
– А меня – Индра. Но ты можешь звать меня Кавья Ушанас.
Риши взглянул на своего попутчика:
– Тоже по первому впечатлению? И кого ты впечатлил, «озарённый прозрением»?
– Самого себя. Так получилось. Как-нибудь расскажу.
– Да? А у тебя есть тайна?
– Тайна, – очарованно
Дадхъянч не понял, но почувствовал, что они совпали. В чём-то имеющим особый смысл.
– Ещё меня зовут «победитель Быка» или «убийца данава», – вспомнил Индра.
– Немало для твоего возраста. И как же это было?
– Что было? – не понял кшатрий.
– Ну и как ты убил своего быка?
– Просто оказался в нужное время в нужном месте. Сиддхам требовался герой, и я совпал с их желаниями.
– Я тоже убил данава. Правда, это было давно, – вздохнул Дадхъянч, вспоминая горную хижину.
– Он был страшный?
– Обыкновенный. Леопард.
– Да? – изумился Индра. – Что-то на тебе не видно шрамов.
– Так получилось. Я тоже оказался в нужное время в нужном месте. Опоздай хоть на мгновение, и … – Дадхъянч почему-то вернулся мыслями к Трите.
– В нужное время в нужном месте, – тихо повторил риши.
– Это мой девиз. Так завещал мне отец. Однажды мы ходили в Амаравати. Я был ещё совсем маленьким…
– Что? – выдохнул Дадхъянч.
– Я говорю: мы ходили в Амаравати.
– А там в колодце сидел какой-то чудак и бормотал то, во что никто не мог вникнуть. Кроме одного маленького мальчика.
– Я плохо помню подробности, – пояснил Индра.
– Бедный Трита! Он всегда хотел спасти «благородных». А под конец выдохся.
– Кто это – Трита?
– Тот самый чудак, что сидел в колодце. И с которым ты разговаривал. А я был рядом и слышал ваш разговор, – Дадхъянч зачарованно смотрел на «победителя данавов». Блики огня метались в глазах Индры. Воин размешивал густую, пахучую одану, что пригорала, не успев вывариться в мякинь.
– Я тоже хочу спасти арийцев, – вдруг сказал воин, – только пока не знаю, как это сделать.
– От чего спасти? – поинтересовался Дадхъянч.
– Знать бы как, а от чего найдётся!
– В таком случае, этот конь должен принадлежать тебе.
– Один конь не спасёт всех обречённых, – покачал головой Индра.
– Мало ли в поле коней?
Индра взглянул на Дадхъянча, перевёл взгляд на мирно пасущегося Ашву и что-то замыслил. Но не стал с этим спешить, оставив затею до утра.
Дадхъянча разбудил шумный разгуляй Ашвы. Конь топтал землю, фыркал и вдруг опрометью задал куда-то по дымному лугу.
– Что это с ним? – спросил Дадхъянч, усаживаясь на ворохе травопала и щуря заспанные глаза.
В нескольких шагах от места конских резвостей стоял Индра, перехватив болью исковерканную руку и выражая лицом чувство, близкое к негодованию и досаде.
– Тебя что, укусила
– Нет, – буркнул Индра, – ударился.
– Ударился? В поле? Обо что?
– Об Ашву, – резко ответил воин и попытался сесть рядом. Скривившись от внезапной боли, Индра перенёс свои заботы с беспомощной руки на побитый бок. Дадхъянч с любопытством наблюдал за его муками. Наконец Индра уселся, нехотя посмотрел на недоумевающего риши и пояснил:
– Я хотел привязать ему верёвку. Сзади. Чтобы не ты его таскал за собой, а он тебя. Попробовал привязать её за хвост.
– И что?
– Мерзавец стукнул меня задними ногами. Сразу двумя… Ух как бок ломит! Знаешь, он лихо это умеет делать.
Дадхъянч вздохнул:
– А если бы ты привязал, ну, скажем, у тебя получилось, – как передвигаться в этом случае? Конь волочил бы тебя по земле.
– Нет, не волочил. У меня были тут кое-какие соображения, – Индра поморщился, ощупывая раны. – Другой конец верёвки нужно прикрепить к небольшому гладкому стволу дерева. Не очень тяжёлому, разумеется. Встаёшь на него, и всё в порядке.
– Это по траве, а по земле как? Индра пожал плечами.
– В земле твоё дерево застрянет, – охладил изобретателя Дадхъянч. – А вообще, мысли у тебя правильные. Только бревно нужно заменить чем-то другое.
– Чем другим? – раздражённо спросил Индра.
– Не знаю. Ведь это ты собрался всех спасать, ты и думай… Смотри, возвращается, – кивнул риши в сторону замаячившей в поле фигуры.
Индра недружелюбно посмотрел на своё колченогое несчастье. Мявшее траву тихим шагом.
– А если сам не придумаешь, призови на помощь Кавью Ушанаса. Вместе вы уж точно сообразите, – договорил Дадхъянч.
– Тебе, я вижу, по нутру ставить себя над проблемами, даже когда они касаются арийцев. Ты похож на одного человека. Тот тоже мыслитель. Для самого себя.
– Зря обиделся, – отозвался Дадхъянч, – дело ведь не во мне. Кто я в твоей жизни? Так, эпизод. Эпизод с конём… Мыслитель, говоришь, для самого себя? – риши усмехнулся. – А может, он не умеет мыслить для других? Тебе не приходило это в голову? Все мы когда-то начинали жить для других, а потом эти «другие» приучили нас думать только о себе. Чтобы выжить. Среди них. Чтобы не сойти с ума от своей ненужности.
Индра старательно разматывал жух. Действующей рукой. Потом долго разглядывал опухоль на левом боку.
– Если бы не эта обмотка, – промычал он, – рёбра можно было бы искать в животе.
– Да, тебе повезло.
Только теперь Дадхъянч обратил внимание на странную для этого часа уготовленность к пути его нового товарища. Будто он и не ложился. Оттого и плащ был уже при нём. Риши понял, что Индра собирался уходить, и лишь происшествие с конским хвостом создало эту заминку.
Кшатрий копошился в своих ранах и не примечал изменившихся глаз Дадхъянча.