Великий поход

Гаркушев Евгений Николаевич

– Пахлаван, – заикаясь, ответил юноша. – Он во всем виноват, нехороший! Он меня заставил.

– Ах ты, дрянь! – Мила собралась дать бывшему другу и мнимому супругу пощечину, но тот надежно закрылся холеными руками, и ногти девушки только оцарапали молодому человеку кисть.

– Разберетесь потом, – прервал я ссору. – Если возникнет желание. В доме еще кто-то есть?

– Нет, ответил Сахбан, честно округлив глаза.

– Имей в виду – ты остаешься со мной, и я живо сверну тебе шею, если с Милой что-то случится, – предупредил я Сахбана. – А сейчас Мила идет за документами,

а мы с тобой – за спиртом. Выдаешь мне две канистры по двадцать литров, и считаем, что ты нам ничего не должен. На сегодня.

Понятливая Мила быстро скрылась в доме. Я подивился благоразумию девушки.

– У нас нет столько спирта, – проблеял Сахбан. – Я давно не был на спиртовом заводе.

– Придется найти.

– Я заплачу деньгами!

– Денег у меня побольше твоего. Давай спирт!

– Только двадцать литров! – взмолился молодой человек, сытые щеки его противно тряслись. – Запас для экстренных случаев! Больше нет!

– Быстро неси!

Сахбан поднялся с колен, ринулся под навес, где стоял мотоцикл, откинул крышку люка в полу, юркнул под землю. Не успел я обеспокоиться, куда ведет подземный ход, как «гостеприимный хозяин» вытащил алюминиевую канистру. Я взял емкость, открутил крышку. Судя по запаху, в ней плескался чистый спирт.

Было большое искушение проверить, что еще скрывается в подвале «гаража». Но спирта там, наверное, в самом деле не осталось. А время нужно было экономить.

– Лежать лицом вниз! – приказал я Сахбану. Не то чтобы ожидал от этого слизняка каких-то пакостей, но всегда лучше проявить благоразумие, чем делать потом лишние движения. Сейчас он выглядит неумехой и размазней, а не успеет вертолет подняться, выудит из подвала гранатомет, а то и зенитную ракету, и пальнет вслед. Восток – дело тонкое, стереотипы поведения людей сильно отличаются от европейских.

К моему удивлению, Милу ждать не пришлось. Девушка выбежала из дома с легкой спортивной сумкой. В руке она сжимала что-то желтое и блестящее.

– Подавись, мразь! – заявила она и бросила предмет в Сахбана.

Не попала, тяжелый золотой браслет звякнул о камни и покатился по двору.

– Уходим, – приказал я. – Дима, залить топливо сейчас?

– Наш вертолет принадлежал пиратам, – непонятно к чему заявил Дима. – Быстрее прыгайте в него!

Мы поднялись в салон. Мила по-хозяйски уселась в кресле стрелка, мне опять досталось откидное сиденье сзади. Собака доверчиво ткнулась мне в руку, но уловив запах спирта, чихнула и отвернулась, принявшись тыкаться носом в бок хозяйки.

Дима, бросив косой взгляд на корчащегося в пыли Сахбана, продекламировал:

Обманщик, который морочит достойных людей,Похож на глупца, что с корзиной идет за водой.Спешит он, бедняга, домой обернуться скорей,Да только у дома увидит корзину пустой.

– Как это верно! – восхитилась Мила.

– Бессмертные строки написаны Хань-Шанем, – пояснил Дима, поднимая вертолет в воздух.

Мы начали резко набирать высоту,

выбираясь из негостеприимного ущелья. Краем глаза я заметил, что возбужденный народ возвращается в деревню. При виде вертолета крестьяне начали кричать и ускорили движение. Наверное, решили, что мы грабим их утлые лачуги, пока они развлекаются, пытаясь побить кого-то камнями.

Оглянувшись на дом Пахлавана и Сахбана, я обнаружил, что из-под черепичной крыши густо повалил черный дым.

– Дом загорелся, – сообщил я спутникам. – С чего бы это?

– Еще бы он не загорелся, – фыркнула Мила. – Я подожгла все тряпки в своей комнате. И мебели у них много, богато по местным меркам живут, подлецы. А до реки далеко. Слуги воду таскают.

– Зачем же дом ты подожгла? – изумился Дима. – Ведь это не канистру спирта отобрать!

– Мерзавец Сахбан меня предал, – всхлипнула девушка. – А я ему верила! Он казался таким милым.

– Подобное случается, – кивнул я. – Выходит, романтичные чувства ты к нему все же питала?

– Может, и так, – не стала спорить Мила. – Да только замуж за него пока не собиралась. А он вместе подлым братцем – вот уж эту змею всегда ненавидела оформил подложные документы. Хотел наследство получить, негодяй!

– Ты – богатая невеста? – живо поинтересовался Дима.

– Тебе-то жениться еще рано, – фыркнула Мила.

– Я лишь спросил, – замялся китаец. – Я, в общем-то, монах.

– А я лишь ответила. Хоть бы ты и не был монахом – молодой еще.

Девушка отвернулась и уставилась в окно, провожая деревню взглядом.

Вертолет перевалил скалы, ограждающие ущелье. Никаких признаков жилья впереди не было. Огромное красное солнце опустилось к самому горизонту.

– Что ты имел в виду, когда говорил, что вертолет пиратский? – поинтересовался я у Димы. – Возможна дозаправка в воздухе?

– Точно так, – кивнул китаец. – И в воздухе, и прямо из салона. Причем не только дозаправка, но и отбор той жидкости, что топливом нам служит.

– Зачем? – не сразу понял я.

– Для питья, – объяснил Дима. – Вот, под сиденьем пилота и набор стаканов есть. Красивые, узорные. По виду – серебро.

– Ты не терял времени. Когда только успел их обнаружить?

– Когда пытался разузнать, как что устроено в машине винтокрылой. Да и вообще – люблю я знать, что где лежит.

– Похвальное желание…

Мила обернулась ко мне, пристально вглядываясь в глаза. На лице ее читалась тревога.

– Так это не ваш вертолет? И летим мы, кажется, на юг, а не на север? Вы не заблудились, ребята? Россия в другой стороне…

– Летим на юго-запад, – уточнил китаец, хотя его ни о чем не спрашивали.

– В проницательности тебе не откажешь, – кивнул я. – Девушка, которая ориентируется в сторонах света – маленькое чудо.

– Не такая я и маленькая. Сто семьдесят пять сантиметров, – тут же поправила меня Мила. – Признавайтесь, кто вы такие. И куда меня тащите. Я полагала, что вы спасатели!

– А ты вызывала спасателей?

– Нет. Но, может быть, у нашей разведки есть в деревне информаторы…

– Может, и есть. Да только нам о них неизвестно.