Великий Север. Хроники Паэтты. Книга VII
Шрифт:
Наконец появился Тробб, а также и отец, закончивший работу над очередной мазанкой. Через некоторое время мужчины уселись за стол, чтобы хорошенько отобедать. Лойя осталась на своём ложе – похоже, она вообще мало вставала теперь, а Генейра прислуживала за столом, и сама села поесть лишь тогда, когда отец и оба брата насытились.
Тробб был непривычно счастлив и воодушевлён. Его довольно брюзгливое обычно выражение лица сейчас светилось радостью. Отчасти, наверное, этому способствовала и добрая кружка браги, которую он успел опрокинуть в себя, но главное, конечно, было то, что для него этот поход
Однако сейчас мало что могло омрачить радость юного воина. Он дома, любуется своей женой, которая вот-вот подарит ему ребёнка, а впереди его ждёт интересная и почётная служба. Шервард мысленно возблагодарил Хозяина и Воина, что так ладно справили его судьбу. И, вновь взглянув на притихшую Лойю, попросил Мать о помощи.
***
Старая Сурга теперь почти что жила в их доме. Она иногда уходила, но гораздо чаще сидела у постели Лойи. Генейра тоже старалась остаться, чтобы хлопотать о роженице, но пора была горячей – вот-вот настанет время жать овёс и ячмень, и потому ей приходилось отвлекаться на поле.
Впрочем, на этот случай поблизости всегда был сам Шервард. Если Тробб едва ли не на следующий же день вернулся к своей рыбной ловле, то брат его не спешил вновь превращаться в охотника. Будь с Лойей всё в порядке, он, наверное, тоже не стал бы сидеть без дела, но…
Что-то явно было не так. Это было легко прочесть по хмурому и раздражённому лицу старухи Сурги. Обычно повитуха напускала на себя спесиво-безразличный вид, и общалась со всеми свысока, будто делая одолжение. Она лениво цедила слова, растягивая их почти на южный манер, так что, говори она по-имперски, вполне сошла бы не то что за шеварку, но даже и за кидуанку.
Теперь же Сурга отбрасывалась от встревоженных расспросов Шерварда какими-то рваными суетливыми фразами, а на лице можно было прочесть нечто похожее на растерянность. Но было в этом лице ещё что-то такое, чего будущий отец всеми силами пытался не замечать…
Он уже знал, что дела у жены не очень-то хороши. Как объясняла старуха, ребёнок лежит в утробе неправильно, а потому никак не может выйти. Да и организм Лойи, похоже, оказался не очень-то приспособлен к нормальным родам – она словно не хотела расставаться с плодом.
Сурга то и дело проводила какие-то манипуляции с несчастной роженицей – то массировала ей живот, то заставляла ворочаться, или вовсе подымала на ноги и заставляла долго-долго стоять, широко расставив ноги. Однажды она даже велела Шерварду подойти к жене сзади и несколько раз резко тряхнуть. Тот безропотно выполнял требования повивальной бабки, но не мог не замечать, что все усилия тщетны, и лишь заставляют бедняжку Лойю ещё больше страдать.
Под надзором Сурги Генейра готовили какие-то мерзкие отвары, добавляя в них то рыбные головы, то еловую кору, то ещё какие-то отвратительные ингредиенты, принесённые старухой. Запах в доме от них был столь омерзительный, что Лойю то и дело тошнило. Однако же старая ведьма заставляла её глотать это варево, которое почти сразу же извергалось обратно наружу. Впрочем,
Шервард находился словно в каком-то горячечном бреду. Он плохо осознавал, что происходит вокруг. Он то и дело вздрагивал, слыша надрывные стоны и крики жены, вновь бросался заниматься каким-то делом, которым озадачивала его Сурга, не слишком-то понимая, что именно он делает. Впрочем, это было и неважно – похоже, старая карга намеренно загружала его постоянными и ненужными хлопотами, лишь бы он не нависал постоянно над нею и роженицей.
Вот он услыхал горловой вскрик старой повитухи. Подскочив, он понял, что Лойя исторгла воды.
– Это же хорошо? – едва ли не хватая Сургу за костлявую руку, прокричал он. – Теперь всё будет хорошо?
Но по выражению лица её он видел, что ничего хорошего в этом старуха не видит.
– Если она не разродится до завтрашней зари… – пробормотала Сурга и, не закончив, зашамкала губами, не переставая пальцами надавливать на живот Лойи.
Шерварда затрясло. Впервые ему кто-то обозначил предельный срок, когда, похоже, что-то ещё можно было изменить. Он внезапно осознал, что же произойдёт, «если она не разродится до завтрашней зари». Измученная Лойя лежала, раздвинув ноги, старая Сурга засовывала свои костлявые пальцы в её испачканное мокрой слизью лоно, но, похоже, не находила никаких добрых признаков.
– Надо резать живот! – наконец проговорила она. – Ребёнок не выйдет сам.
– Нет! – вскричал Шервард. – Я не позволю!
– Надо резать! – жёстко повторила Сурга, и лицо её внезапно вновь стало собранным и суровым. – Так мы сможем спасти хотя бы дитя.
– Я согласна!.. – рыдая от страха и боли, простонала Лойя.
– Уйди, старая ведьма! – взревел Шервард, бросаясь к повитухе. Ему показалось, что она уже вынула нож и готовится располосовать раздутый живот его жены. – Если тронешь её – убью!
Похоже, старуха испугалась всерьёз. Она почти выскочила из дома, на ходу вытирая испачканные руки о подол.
– Позволь ей, любимый! – взмолилась Лойя, заливаясь слезами. – Ты же видишь, что всё очень плохо. Если я умру – у тебя останется хотя бы дочь!..
– Никто не умрёт! – Шервард рухнул на колени перед своей женой, простирая руки над её животом, словно защищая его от опасности. – Всё будет хорошо! В Лекьянде живёт знахарь – настоящий знахарь, не то что эта ведьма! Через час я добегу туда, и ещё через пару часов он будет здесь! Он поможет!
Не желая слушать никаких возражений, он тут же бросился наружу. В дверях столкнулся с отцом – тот сейчас старался почти не входить в дом, особенно в последние пару дней, когда всё стало сильно ухудшаться.
– Не подпускай к ней Сургу! – проорал Шервард ему в лицо, и стремглав бросился по тропинке, едва не сорвав калитку с грубых петель.
Никогда в жизни ещё Шервард так не бегал. Когда он оказался в Лекьянде – небольшой деревушке по соседству – его сердце билось уже где-то в горле, грозясь вырваться наружу. Он быстро отыскал хижину знахаря, и также быстро уговорил его отправиться на помощь. По счастью, у того была повозка и олень, поэтому обратный путь оказался почти столь же быстрым, но зато куда менее изматывающим.