Великодушные враги (Право на измену)
Шрифт:
— Томас! — снова проревел он, и его сын выбежал в коридор.
— Сюда, — злобно приказал Мэрдок, кивком указывая на одну из дверей.
Томас вошел следом за отцом в гостиную. Мэрдок тут же захлопнул дверь.
— Если ты все еще хочешь взять жену из дома Максвеллов, надо отправляться в Уайтстоун немедленно, а не то ее уведут у нас прямо из-под носа.
— Что?
— Это Уоррелл! — рявкнул Мэрдок. — Собрал дюжину подписей под петицией, чтобы помешать твоей свадьбе, и подал
— Ангус на нашей стороне?
— А как, по-твоему, я обо всем узнал? — буркнул в ответ его отец. — Конечно, втайне он за нас. Но Уоррелл использует эту глупейшую ситуацию, чтобы собрать всех недовольных. Ангус меня уведомил, что ему придется им уступить. Он не может допустить бунта, тем более из-за такой ерунды. И уж тем более не теперь, когда Генрих и французы доставляют ему столько хлопот!
Томас нахмурился.
— Значит, берем ее и едем домой, пока никто не прознал?
— Вот именно. И вас обвенчает с ней завтра же любой поп, какого нам удастся подкупить! Ангус, конечно, поедет за нами и заявит протест. Но все уже свершится по закону и при свидетелях. Они ничего не смогут поделать.
Томас кивнул, хотя вид у него был по-прежнему озабоченный.
— Совсем не хочется уезжать, не выяснив, куда пропал Хэпберн.
— Черт побери, малыш, Хэпберн скорее всего уже мертв, и поделом ему! — в бешенстве вскричал Мэрдок. — Уж больно ты крепко привязался к этому негодяю. Я же тебя предупреждал. Дружба с сыном предателя ничего, кроме вреда, тебе не принесет.
Томас хотел было начать спор, но отец прервал его.
— Довольно! Об этом мы уже толковали до тошноты. Будешь делать, что я велю, и немедля! Давай собирайся и скажи своим людям, чтоб были готовы. А я сообщу госпоже Максвелл о ее счастливой судьбе. Ее вещи только что прибыли из Берила. Ну разве не удачное стечение обстоятельств? Ей не придется ничего упаковывать, — добавил Мэрдок со зловещей улыбкой.
20
— Прошу меня простить, милорд. Я знаю, вы просили вас не беспокоить так рано.
Ангус оторвался от чтения донесения.
— Да уж, Эмори, надеюсь, вы не станете отрывать меня от дела по пустякам.
— Видите ли… — Секретарь заколебался. — Явился некто, утверждающий, что он — лорд Хэпберн. Вид у него жуткий: человек одет в лохмотья и весь в крови. Он настаивает, чтобы вы его приняли. Один из охранников потихоньку провел его ко мне, пока никто не проснулся. Я решил, что, пока все еще спят, лучше ему подождать в одной из пустых комнат.
Ангус поднялся.
— Отлично, Эмори.
Оба поспешили пройти по коридору, потом спустились по лестнице. Секретарь распахнул дверь, и Ангус перешагнул через порог.
— О Боже! Что с вами произошло?
Александр сидел, но при виде Ангуса вскочил. Страшный кровоподтек венчал его левую бровь. Она была рассечена, из раны сочилась кровь. Нарядный камзол из черного бархата был перепачкан и изодран в клочья, а видневшаяся под ним рубашка побурела от запекшейся крови.
Александр склонил голову в подобии поклона.
— Извините меня за неподобающий вид, милорд. Все дело в том, что я наслаждался французским гостеприимством и, к сожалению, ребята немного переусердствовали. Но все закончилось благополучно, победа осталась за мной.
— Сядьте, сядьте, ради всего святого! — Ангус в два шага пересек комнату и положил руку на плечо Александру.
Тот отшатнулся с гримасой боли.
— Прошу меня простить, Ангус, но они содрали чуть ли не всю кожу у меня со спины, и теперь мне приходится по мере возможности избегать дружеских объятий.
Ангус внимательно оглядел пропитанную кровью рубашку, затем обернулся к секретарю:
— Позовите королевского лекаря, Эмори. Скажите ему, что жестоко избитый человек нуждается в помощи. И чтоб все было тихо! Нам свидетели ни к чему.
Секретарь поклонился и выскользнул за дверь. Ангус вновь повернулся к Александру.
— Что произошло? — повторил он свой вопрос.
— Ничего из того, что могло бы вас порадовать.
Ангус пододвинул себе кресло.
— Это был д'Эстен?
— Не сомневаюсь, что господин посол в курсе событий, но он изворотлив как уж. Нам не удастся доказать его причастность, — ответил Александр, глядя прямо в глаза канцлеру. — Впрочем, важно не это. Человек, продавший меня французам, — не кто иной, как наш высокочтимый лорд-губернатор.
— Мэрдок?Ни за что не поверю!
— Сперва взгляните на мою спину! А уж потом решайте, верите вы этому или нет.
— Но он перевернул вверх дном весь Эдинбург, разыскивая вас!
— Однако он меня не нашел, не так ли? — прищурившись, осведомился Александр. — А ведь я провел день и две ночи в запертом погребе всего в полумиле отсюда.
Ангус тяжело вздохнул.
— Почему вы считаете, что это был именно Мэрдок?
— Он помог им подстеречь меня у вас дома, когда я возвращался из замка. Они устроили засаду прямо в вашем доме, — многозначительно повторил Александр. — И я слышал, о чем говорили французы. О двух тысячах крон, которые предстояло выплатить шотландцу.