Великое противостояние
Шрифт:
Где-то пронюхав о наших астрономических занятиях, Жмырев теперь при каждой встрече дразнил моих пионеров:
«Эй вы, халдеи, лунатики! Много звезд с неба нахватали? Айда со мной, бесплатно проведу в Планетарий. Так и скажите вашей Симочке: Василий, мол, Жмырев звал в Планетарий звезды смотреть, раз на воле со мной не желает. Мне все равно — что кино, что планетарий, что санаторий, что крематорий. Везде вход свободный. Пусть ваша Симка чересчур не гордится, могу пригодиться».
— Определенно, это Васькиных рук дело, — повторил с внезапной уверенностью Игорек, — я теперь вспомнил…
— Ну,
Игорь осекся и замолчал.
— Ну, говори, чего вспомнил? — напирал Витя. — Привыкли уж всё на Жмыря валить. А доказательства у тебя есть?
Игорь молчал. Но я видела, что он действительно вспомнил что-то внезапно его смутившее и не хочет теперь говорить.
— Малинин, — спросила я его, — может быть, ты действительно что-нибудь знаешь?
— Ничего я не знаю, — отвечал он, — а вот чувствую, что это он. И все.
Ребята стояли около погреба расстроенные, недоумевающие. Нечего было и думать о том, чтобы предложить им составить новые «загадалки» на следующий год. Противно было, что кто-то чужой нагло вызнал наши тайны, прочел и, наверно, посмеялся над тем, что мы загадали себе. Теперь уж никогда ребята не захотят составлять себе планы на год. Неприятно будет даже вспоминать о сегодняшнем дне и о нашей славной затее. И начинало уже казаться, что кто-то подсматривает за нами из кустов, насмешливый и неуловимый. Да и весь наш поход был теперь уже ни к чему. Надо было возвращаться домой. И возвращение предстояло бесславное.
— Ну, давайте собираться, делать тут нам больше нечего, — сказала я. — Складывайте вещи, несите в лодку, а потом разберем палатку.
Девочки принялись скатывать одеяла, стали увязывать котомки.
Горячее солнце уже высоко поднялось над нашим островком, день был яркий, ослепительный, но нам казалось, что и погода уже стала не такой, какой была с утра.
Ребята спешно собирали и укладывали вещи. Только Игорек сидел в стороне на корточках, охватив руками колени и положив на них подбородок.
— Ну, ты что, Игорек? — спросила я его. — Ну, довольно тебе расстраиваться. Жалко, конечно, что пропали, но ведь кто выполнил задуманное, для того ничего не пропало. Верно ведь?
— Нет, Сима, — сказал он и яростно потер подбородком о колени. — Это до того обидно, что просто…
Он не договорил. Раздирая кусты, с берега примчался Дёма Стрижаков.
— Ре-е-бята!.. — закричал он, от волнения заикаясь. — А-а-а лодки нет…
И он уронил чайник, который носил к воде мыть.
Мы все кинулись к берегу, где в маленькой бухточке была укрыта наша лодка.
Бухточка была пуста. Лодка исчезла. Вчера ее привязали веревкой к дереву. Вот и потертое место на коре большой ветлы. Вот промоинка, оставшаяся от носа нашей шлюпки. Но лодки не было.
— Поздравляю, — мрачно сказал Витя. — Теперь мы тут робинзоны!
Глава 4
Подмосковные робинзоны
Сперва никто не мог прийти в себя. Потом начали соображать, что же произошло.
Итак, лодка исчезла. Ясно, что ее украли ночью. Мальчики стали сперва искать виновника, определять, кто дежурил в момент
— Симочка, а как же теперь мы обратно? Мне от мамы попадет…
— Правда, Симочка, — поддержала ее Галя, — что же, мы тут навеки останемся?
Один только Игорек пришел сразу в отличное расположение духа.
— Ну и нечего нюни разводить! А что? По-моему, очень даже здорово получилось, а то с этими «загадалками» все уже раскисли. А вот теперь давайте устраиваться, раз застряли на острове. Это, по крайней мере, приключение так приключение! А то что за поход на два часа!
— Вот тебе будет дома от отца приключение! — язвительно заметил Витя Минаев.
— Ну и пусть будет — гроб и свечи, сено-солома, гром и молния, — пусть! Все равно! — отчеканил Игорь, любивший повторять словечки Расщепея, которые он слышал от меня.
Хотя ребята и храбрились, но я ясно видела, что они обескуражены происшедшим. Все смотрели на меня с надеждой. Ведь как-никак я была старшая, вожатая.
— Ну что вы, что вы, ребята! — заговорила я веселым голосом. — На Северный полюс, на льдину люди попали и то не кисли. А мы под самой Москвой. Конечно, неприятно, что дома будут беспокоиться, раз мы обещали быть к обеду. Но сегодня воскресенье, сюда яхты придут, мы им помашем, посигналим… Недаром мы семафор морской проходили. И нас снимут с острова… А ну, веселей носы! Все будет хорошо. Москва рядом. В городе хватятся, будут нас искать. Мы еще поспеем…
И тут я вспомнила, что Амед должен приехать в четыре часа. Значит, я уже его не встречу. День стал меркнуть и для меня. Только Игорек не унывал. Он уже тащил из палатки пустую бутылку из-под молока, сел на корточках у берега, выполоскал бутылку водой, потом вынул блокнот, вырвал страничку и, послюнив карандаш, стал выводить на ней что-то, прося не мешать ему. Через минуту он подошел ко мне и показал свою работу. На бумажке было крупно выведено:
«Группа пионеров 5-го класса «А» 637-й школы с вожатой С. Крупицыной находится на Необитаемом острове в северо-восточном заливе водохранилища. Лодка похищена. Связи нет. Продукты кончились. Требуется немедленная помощь. Люди здоровы. Настроение бодрое 22. VI. 41. 5 ч. 07 мин. по московскому времени».
— Надо действовать по правилам, — пояснил Игорек, свернул записочку трубочкой, засунул ее в бутылку, закупорил горлышко пробкой, обернул пробку прозрачным целлофаном, в который было завернуто печенье, обмотал все крепко-накрепко бечевкой и побежал к берегу. Размахнувшись, он далеко забросил свою бутылку в воду.
И поплыла по спокойному водохранилищу, то окунаясь, то показываясь снова закупоренным горлышком, наша спасительная бутылка. И как только она плюхнулась в воду, ребята мои сразу повеселели, словно сбросили с себя что-то. Стали сразу гадать, кому достанется бутылка, как будут вынимать и читать записку и как затем к нам на остров явятся спасать нас. Нет, честное слово, это было даже интересно! Правда, настроение опять чуть не испортил наш Скорпион — Витя Минаев.