Великое заклятие
Шрифт:
– Ребята не в духе, полковник, и мне это не нравится, – сказал сержант.
– Ты хочешь сказать, что пятьдесят человек боятся одного?
– Дело не в этом, полковник. Они бы даже не прочь поразмяться, но...
– Ладно, выкладывай, что у тебя на уме. Головы это тебе не будет стоить.
– Все может быть, полковник, – если вы понимаете, о чем я.
– Да, понимаю, – с отвердевшим лицом сказал Наим, – и поэтому лучше не говорить ничего. Поезжай вперед и посмотри, не видно ли их с холма.
– Слушаюсь. – Олион поскакал на юго-восток.
Солдаты ехали
Остановившись на вершине подъема, он увидел вдали разрушенный город Лем. Когда-то он считался одним из величайших городов мира, но теперь превратился в обиталище призраков и воспоминаний. Громадные крепостные стены расшатались от землетрясений, и жители дальнего конца долины увозили камень для постройки своих домов. Северная стена напоминала ряд обломанных зубов.
Увидел Наим и всадников – по-прежнему в полумиле от себя. Он не различал их на таком расстоянии, но заметил, что кони у них устали, а до города еще довольно далеко. Солдаты догонят их через несколько минут.
– Говори скорее то, что хотел, а после исполним свой долг, – сказал Наим сержанту.
– Дело нечисто, полковник. Люди это знают, и я тоже знаю. Вы ведь знаете, что творилось в городе? Там погибли тысячи. Вот где нам следует быть. Зачем было вести целую армию в эту глушь, где и сражаться-то не с кем?
– Мы здесь, потому что нам так приказано, – ответил Наим, которому не терпелось захватить беглецов.
– А как же с провизией, полковник? Квартирмейстер говорит, провианта нам еле-еле хватит до Лема, а потом что? Нас даже на половинный рацион не переводили. Послезавтра трем тысячам солдат нечего будет есть. По мне, так это безумие.
– Знаешь, кто безумен, Олион? Солдат Маликады, ведущий крамольные речи. – Наим старался говорить убедительно, но это плохо у него получалось – он разделял беспокойство сержанта. – Послушай, – сказал он уже более мягко, – покончим сначала с этим делом и доставим пленников Маликаде. В нескольких милях отсюда мы видели олений след, и вы с ребятами сможете поохотиться. Поужинаем как следует хотя бы сегодня.
– Так точно, – с сомнением в голосе ответил сержант.
Наим беспокойно оглянулся на приближающихся солдат.
– Как я понял, это еще не все? Давай скорее!
– Зачем королева убежала? Ведь Маликада ее кузен. Говорят, они всегда были добрыми родственниками. И почему такой важный офицер, как Антикас Кариос, помогает ей?
– Не знаю. Спросим самого Антикаса, когда возьмем его в плен.
Солдаты подтянулись, и Наим, вскинув руку, скомандовал:
– За мной!
Он скакал рысью по старой дороге, быстро сокращая расстояние между собой и беглецами. Рыжий парень, ехавший последним, оглянулся и пустил коня вскачь.
Началось! Наим выхватил саблю. Он уже видел Антикаса Кариоса, сидящего на громадном вороном коне. Наиму показалось, что тот сейчас бросится в атаку, но Антикас оставался со своими, подгоняя их. Наим слегка придержал коня, позволив солдатам обогнать себя.
Седоголовый
Беглецов следовало схватить, пока они не добрались до руин, где можно укрыться. Наим знал, что долго они не продержатся, но погоня могла стоить ему новых потерь. Он всегда берег своих солдат, и они любили его за это, помимо прочих причин. Он не бросал их в необдуманные атаки, не искал дешевой славы. Как хороший солдат, он всегда обдумывал свои действия.
Расстояние сокращалось. Антикас Кариос схватил за повод другую лошадь, на которой сидела женщина в синем платье. С некоторым удивлением Наим узнал королеву. Прежде он видел ее только в шелках и бархате, и она казалась ему богиней. Теперь это была просто женщина на загнанной лошади.
Их разделяло каких-нибудь сорок ярдов. Антикас не успеет спрятаться – его схватят, не доезжая до города.
Один из солдат подал предупреждающий возглас, и Наим быстро увидел причину.
Из руин выходили вооруженные люди и строились боевым порядком перед давно выломанными воротами. Дренайские солдаты в закрытых шлемах и длинных красных плащах. Их были сотни, и они занимали места в строю с привычной сноровкой ветеранов. Наим не верил собственным глазам.
Как это возможно? Ведь дренайская армия разбита!
Он сообразил, что несется прямо на них, натянул повод и поднял руку. Солдаты вокруг него тоже придержали коней.
Дренаи расступились перед беглецами, пропуская их в город.
Наим приказал своим людям ждать и медленно двинулся вперед.
– Где ваш командир? – крикнул он.
Дренаи молчали.
Их не меньше тысячи, прикинул он. Непостижимо!
Строй раздался снова, и к Наиму вышел высокий, худой старик.
Оторопевший Наим смотрел в холодные глаза Белого Волка.
Въехав в город, Коналин тут же соскочил с коня и вскарабкался на полуразрушенную стену. Вышедшие навстречу им солдаты казались очень грозными в своих бронзовых латах, закрытых шлемах и красных плащах. Они твердо держали свои копья, и их щиты стеной отгораживали Коналина от тех, кто пытался убить его. Впервые за свою молодую жизнь он почувствовал себя в полной безопасности. Никакая сила на земле не могла преодолеть эту живую стену. Ему хотелось прыгать, плясать и кричать что-нибудь обидное вентрийским кавалеристам. Жалкий же у них теперь вид! Коналин поднял голову к синему небу, и прохладный ветер овеял его лицо.
Он в безопасности, и мир прекрасен.
Фарис взобралась к нему, и он сказал, взяв ее за руку:
– Погляди на них! Разве это не самые лучшие солдаты на свете?
– Да, но откуда они взялись? И что здесь делают?
– Не все ли равно? Мы будем жить, Фарис, и у нас будет свой дом в Дренане.
Старый генерал говорил что-то вентрийскому командиру. Коналин напряг слух, но так ничего и не услышал.
Наим, спешившись, подошел к Банелиону и уважительно поклонился ему. Тот ответил коротким кивком.