Великое заклятие

Геммел Дэвид

– Возьми себе меч Зубра, – сказал Ногуста, когда парень подошел.

– Зачем?

– Если враг прорвется, мы с тобой будем последней линией обороны.

– Я принесу тебе воды, – сказал Коналин, заметив, как слаб еще раненый. Он сбегал в купальню, наполнил чашу родниковой водой, и Ногуста, с благодарностью напившись, вручил ему ножны с коротким мечом. Пояс оказался для него велик. Ногуста кинжалом проткнул в ремне еще одну дырку, и Коналин опоясался мечом.

– Достань его, – велел Ногуста.

Коналин

повиновался и сказал:

– Он тяжелее, чем я думал.

– Помни, что таким клинком надо колоть, а не рубить. Когда враг подойдет к тебе близко, бей прямо в сердце. Покажи, как ты будешь это делать. – Коналин изобразил несколько неуклюжих выпадов, и Ногуста сказал: – Хорошо. Мы еще сделаем из тебя фехтовальщика, дай срок. Не забывай только опираться на ногу, которую выставляешь вперед, – это придаст вес твоему удару.

Коналин ухмыльнулся и попробовал снова. На этот раз получилось гораздо лучше.

– Твой талисман светится, – заметил он, взглянув на Ногусту.

– Я знаю.

В храм вбежали Фарис и Суфия.

– Они здесь! Ужас как много! – крикнула Фарис, и они убежали обратно.

Коналин рванулся было за ними, но Ногуста сказал:

– Тебе надо остаться со мной.

– Я хотел только поглядеть на них.

– Останься. Это важно. – Ногуста взошел на восьмиугольный помост и сел, прислонившись к расположенному там каменному алтарю. – Это здание – одно из древнейших на свете. Город, почти весь, был построен позже. Говорят, что этот храм, как и дворец в Юсе, воздвигли за одну ночь гиганты. В это я, конечно, не верю, но сказка красивая, особенно если рассказать ее целиком. – Ногуста перевел дыхание. – Ох, как она донимает, эта рана.

– Почему ты не хочешь посмотреть на битву? – Коналин тоже влез на помост. – Они все там: Антикас, Кебра и Ульменета. Почему бы и нам не пойти?

– Я видел много битв, Коналин, и надеялся, что больше ни одной не увижу. Кебра сказал, что ты хочешь заниматься лошадьми – это правда?

– Правда.

– Я собираюсь вернуться в горы, там, в Дренане, на севере, разыскать отцовский табун и заново отстроить наш дом. Он стоял в красивом месте. Моя жена любила тот край, особенно весной, когда зацветают сады.

– Она умерла, твоя жена?

– Дa. Как и вся моя семья. Я последний в роду. – Ногуста видел, что парню хочется сбежать, и старался отвлечь его. – Хочешь, фокус покажу?

– Хочу.

Ногуста снял с шеи талисман и накинул цепочку на голову Коналину. Голова сразу пролезла, и талисман улегся на груди.

– А в чем фокус-то? – спросил Коналин.

Ногуста удивился, но виду не подал. Тут как раз вернулись девочки, и он подозвал их к себе.

– Попробуй надеть его Суфии, – сказал он Коналину.

Тот снял с себя талисман, но попытка накинуть его на шею девчушке не увенчалась успехом: золотая цепь точно укоротилась

вдруг на несколько дюймов.

– Ничего не понимаю.

– Теперь попробуй надеть на меня, – сказал Ногуста. Коналин попробовал, но цепочка, к его изумлению, опять оказалась коротка. – Значит, он теперь твой. Он выбрал тебя, – сказал Ногуста и повторил отцовские слова: – Его носил человек, который был выше любого короля, и ты, пока носишь его, должен всегда поступать благородно.

– А как я узнаю, благородно я поступаю или нет?

– Хороший вопрос. Я отвечу так: слушайся своего сердца. Не кради, не лги, не делай ничего из злобы и ненависти.

– Я постараюсь, – пообещал Коналин.

– У тебя получится, потому что ты избран. Этот талисман хранился в нашем роду много поколений и всегда сам выбирал своего владельца. Однажды, когда твои сыновья подрастут, ты покажешь им такой же фокус и посмотришь, кого он выберет.

– Почему ты не оставил его у себя? Ты еще в таком возрасте, что можешь жениться и завести сыновей.

– Сделанного не воротишь, и я даже рад. Ты славный парнишка, храбрый и умный. Если захочешь ехать со мной, мы построим дом вместе и пойдем искать лошадей.

– А Кебра тоже будет с нами?

– Надеюсь.

Снаружи донесся рев боевых рогов. Аксиана вышла из палатки в голубом шелковом платье, с высоко подобранными, оплетенными ниткой жемчуга волосами. Фарис так и ахнула, увидев ее. Королева подошла к Ногусте, прижимая к груди спящего сына.

– Если мне суждено умереть, то я хочу хотя бы походить на королеву.

Коналин ощутил тепло на груди. Талисман теперь светился ярко, и Коналин вдруг увидел воина в черных доспехах, идущего через руины.

– Что ты видел? – спросил Ногуста.

– Последнего из креакинов.

– Скоро он будет здесь.

– Ты знал об этом?

– Это было мое последнее видение. Теперь мой дар перешел к тебе. Используй его мудро.

– Тебе его не одолеть. Ты еще слаб из-за раны.

– Великое зло приближается к нам. Тебе понадобится все твое мужество – смотри же не теряй его. Слышишь меня, мальчик? Никогда не теряй мужества!

Вентрийская кавалерия появилась на холмах по обе стороны равнины – уланы в белых плащах и бронзовых шлемах, легкая конница с плетеными щитами и короткими копьями, конные лучники в ярко-красных рубахах, воины с мечами в черных плащах и тяжелых доспехах.

Дренайские солдаты ждали, не сходя с мест, уставив копья в небо, прикрываясь длинными прямоугольными щитами.

Белый Волк, глянув вправо и влево, испытал гордость за своих бойцов. Заходящее солнце зажгло горы и позолотило небеса. В центре вентрийского войска ехал на белом коне Анхарат-Маликада. Он поднял руку, собираясь бросить своих солдат в атаку.