Великое зло
Шрифт:
– Одно я усвоил точно: не всякий вход можно увидеть снизу.
Прыжок на пятый камень.
– Здесь карниз. Подожди-ка…
На мгновение Тео скрылся из глаз. Жас ждала. Когда он вернулся, в голосе было куда больше оживления, чем обычно.
– Забирайся. Думаю, мы что-то нашли.
Она залезла наверх и следом за Тео протиснулась через расщелину к самому краю. Они стояли так близко, что Жас ощущала исходившее от него тепло. Подалась вперед, и Тео обхватил ее за плечи, придерживая. Девушку зазнобило. Внезапно ей вспомнилось
– Надо туда спуститься, – сказал Тео.
Под ними был каменный карман: отвесные скалы вокруг, песок в середине. На стене справа темнело отверстие.
– Я пойду первым и помогу тебе.
Он спрыгнул. Раздался всплеск.
– Здесь воды на дюйм. Погоди, не спускайся пока: я хочу убедиться, что здесь и вправду что-то есть.
Он шагнул вперед и затем исчез. Через десять секунд выбрался из отверстия и одарил женщину торжествующей улыбкой.
– Похоже, мы нашли, Жас.
Она в панике покосилась на край камня. Стоять так близко к обрыву было непереносимо. Но если там пещера… Она сосредоточилась на этой мысли, задержала дыхание и прыгнула.
Тео подхватил ее и поставил на песок.
Теперь со всех сторон были скалы, ледяная вода промочила ботинки и носки.
Они одолели некрутой подъем до отверстия и выбрались на сухую площадку перед входом. Тео вошел первым, включил фонарь, качнул им туда-сюда, показывая дорогу.
Птичьи и звериные кости, отполированные и выбеленные водой за многие годы. Здесь резко и сильно пахло. Солью. Камнем.
Во второй раз за последние несколько часов Жас испытала возбуждение, предвкушение нового открытия. Раньше такое случалось с ней только во время исследований. Но недавно она уже переживала подобное чувство: в доме у Эша, сидя за рабочим столом Фантин Гаспар.
Они вошли внутрь, и фонарь осветил окружающее их пространство.
– Поразительно, – прошептала она скорее себе, чем Тео.
В глубину скал уводил длинный туннель, стены и потолок которого были полностью покрыты рисунками, выполненными черной, коричневой и желтой краской. Необузданная фантазия художника смешала мужчин, женщин, коней, коров, кошек, собак, птиц… А потом Жас начала различать детали. Ни одна фигура не была полностью человеческой или звериной. Полумужчина-полутур, ноги, как у сатира, с копытами. Бык с человеческими глазами и рогами, как у черта, – но ноги тоже обычные, человеческие. Птица с женским лицом. Женщина с птичьей головой и крыльями.
– Невероятно! – В ее голосе бушевали эмоции. – Конечно, бывают подделки, которые дурачат исследователей. Я не могу утверждать наверняка, но здесь все кажется таким настоящим… Некоторые из этих созданий – боги кельтского пантеона. Тебе попадалось на острове что-либо подобное?
– Да, здесь иногда встречаются образцы наскальной живописи. Я видел их в музее и в двух открытых для публики пещерах. Но таких созданий там нет.
Жас бродила
– Мне нужен малюсенький образец для анализа, но самой тут ковырять – рука не поднимается. Давай позвоним эксперту, когда…
Жас оборвала себя и пошла в сторону входа.
– Думаю, – пробормотала она, очень медленно идя по коридору, – мне кажется, я узнаю элементы знаменитых легенд. Но еще здесь разыгрывается своя история – не могу понять, какая, никогда не слышала ничего подобного. Посмотри на этого человека-кота. Проследи за его изображениями. Вот он шествует с другими созданиями. Видишь, как вышагивают? Это явное празднество: головы убраны венками.
Следующий рисунок.
– А вот здесь та же группа, смотри. По-моему, его избрали для чего-то важного.
Несколько шагов вдоль стены.
– Здесь ему помогают совершить омовение.
Еще пара шагов.
– А здесь кормят.
Жас прошла мимо серии из нескольких рисунков, выполненных немного в ином стиле. Становилось все легче различать, какие изображения относятся к той истории, которую она сейчас отслеживала.
– Вот снова тот же персонаж. Заходит в пещеру, так же, как мы. Ведет нас, зовет за собой все глубже.
Жас достала телефон. Связи не было, но вспышка работала исправно, и ей удалось сделать несколько фотографий.
– Видишь вон тех рогатых кентавров? Они как бы наособицу: ни с нашим героем, ни с окружающими его людьми. Такое впечатление, что кентавры приставлены охранять. Или сторожить?
У многих рисунков нижняя часть отсутствовала. Жас присмотрелась. По стенам шла неровная линия, ниже которой изображений не было. А потом она вдруг поняла, что это такое. И вслух удивилась:
– Почему же они делали росписи, зная, что во время прилива море их смоет?
– Ну, может, в те времена вода не поднималась так высоко. Или еще что… За последние два тысячелетия рельеф берега сильно изменился.
В конце туннеля темнел узкий свод.
Тео прошел первым, Жас – за ним. Камни под ногами были неровными и скользкими. Прилив до этого места точно доходил.
Здесь было оглушающе тихо и холодно; только под ногами хрустели кости, и где-то вдалеке неспешно капала вода.
Фонарь Тео высветил помещение с низким потолком, едва ли в рост среднего человека. Тео приходилось сгибаться, но у Жас над головой еще оставалось вдоволь свободного места.
Здесь было только одно изображение человека-кота: он понуро стоял на коленях перед более крупным существом, получеловеком-полуоленем, и тот поливал его водой.
– Похоже на ритуальное очищение, – заметила Жас.
Она шагнула в центр комнаты; здесь в полу было выдолблено углубление, облицованное бледно-желтыми переливчатыми раковинами. По краю оно оказалось выложено плоскими овальными камнями, немного напоминающими камни с одинаковых рисунков, которые они с Тео нарисовали в клинике.