Великолепная Софи (В поисках любви)
Шрифт:
А эффект был; мистер Ривенхол тихо сказал:
– Думаю, что я догадываюсь, но все же скажи мне! Ньюмаркет?
– Хуже! О да, я проигрался в Ньюмаркете, но это лишь малая часть всего! – ответил Хьюберт.
Мистер Ривенхол кивнул на стул.
– Садись. Рассказывай, что хуже?
Хьюберт не последовал этому приглашению. Страх заставил его прибегнуть к воинственному тону, который, однако, ничуть не выражал его чувств.
– Ты, вероятно, знаешь, что в прошлом году я рассказал тебе не о всех своих долгах!
–
– Знаю, но ты сказал… Да ладно, не имеет смысла говорить об этом сейчас!
– Ты бы должен знать, что когда я в гневе, я не всегда говорю то, что думаю. Как бы там ни было, во всем виноват мой язык, я очень сожалею. Продолжай!
– Я знаю, что должен был рассказать тебе, – пробормотал Хьюберт. – И если бы ты знал, как я жалею, что не сделал этого… – Он замолчал, глубоко вздохнул и продолжал. – Я думал, что смогу выпутаться. Я… тебе это не понравится! Не надо говорить мне, что это плохо, я и сам знаю! Но другие ребята…
– Ну ладно! В таком случае, я не буду говорить тебе, что это плохо. Позволь мне, однако, узнать, что произошло, так как я по-прежнему нахожусь в неведении!
– Я поехал с… одним знакомым… в… в одно место на Пэл Мэл. А потом на улицу Святого Джеймса. Рулетка и французские азартные игры! Я проиграл дьявольскую сумму!
– О Боже! – пронзительно воскликнул мистер Ривенхол. – Разве у нас в семье этого еще недостаточно?
Горечь в его голосе, который внезапно стал резким, заставила Хьюберта вздрогнуть и спрятаться за завесу угрюмости.
– Я знал, что ты придешь в ярость, но я не понимаю, чем это было так уж плохо! Очень жаль, что мне столь сильно не везло, но в конце концов, все ведь играют!
Одно мгновение казалось, что его брат съязвит, но тот сдержал себя; вместо этого он подошел к окну и, хмурясь, стал смотреть на улицу. После паузы он отрывисто сказал:
– Ты знаешь полную сумму карточных долгов отца?
Хьюберт удивился, так как эта тема никогда не обсуждалась между ними. Он ответил:
– Нет. То есть, я, конечно, знаю, что она довольно значительна, но я никогда не слышал точной цифры.
Мистер Ривенхол сказал ему.
Хьюберт ошеломленно молчал, но потом произнес:
– Но… но… Боже,Чарльз! Ты… ты не разыгрываешь меня?
Мистер Ривенхол издал короткий смешок.
– Но… Чарльз, тыведь не заплатил это?
– С трудом. Я погасил часть долга, но имущество все еще заложено. Мне не стоит посвящать тебя в это. Теперь, когда отец передал управление мне, я надеюсь, что смогу вытащить семью из реки Тик. Но улаживание дел с кредитами, поиск путей и способов выкрутиться делают мою жизнь дьявольски трудной!
– О Боже, я думаю! Послушай, Чарльз, мне чертовски жаль, что я еще добавил к твоим проблемам!
Мистер Ривенхол вернулся к столу.
– Да, я знаю. Твой долг
– Нет! Не бойся этого, карты не привлекают меня и, уверяю тебя, у меня нет ни малейшего желания снова идти в эти проклятые игорные дома!
Хьюберт прошелся по комнате, постепенно морщины прочертили его лоб. Он внезапно остановился и воскликнул:
– Почему ты мне не сказал раньше? Черт возьми! Я не ребенок! Ты должен был сказать мне!
Мистер Ривенхол, чуть улыбнувшись, посмотрел на него.
– Да, наверно, я должен был это сделать, – мягко сказал он. – Но чем меньше людей знает, тем лучше. Даже маме известно не все.
– Маме! Нет, конечно! Я думаю! Но я имел право знать, а вместо этого вел себя, как… Это так похоже на тебя, Чарльз взваливать все на свои плечи и думать, что никто, кром! тебя, не сможет справиться! Есть ведь не меньше дюжины способов, как я могу помочь тебе! Я думаю, что должен бросить Оксфорд и найти какую-нибудь приличную работу, или вступить в армию… нет, это не подходит, а то тебе придется покупать мне звание, и даже, если я завербуюсь не в кавалерию и не в гвардию…
– Нет, конечно, это не подходит! – прервал его брат, очень тронутый. – Ты сделаешь мне одолжение, если останешься там, где ты сейчас! Мы еще не дошли до края пропасти. К чему же, по-твоему, юный идиот с куриными мозгами, я стремлюсь, как не к тому, чтобы избавить тебя, Теодора и девочек от последствий отцовского безрассудства? Если ты хочешь помочь мне управлять имуществом, я не имею ничего против и буду очень благодарен тебе, так как Экингтон уже не справляется. Я не могу отказаться от его услуг, так как он провел с нами столько лет, что это разобьет ему сердце, но от него мало пользы, а в юном Бэдсее я еще не очень уверен. Ты разбираешься в делах.
– Нет пока, но скоро научусь! – решительно ответил Хьюберт. – Когда я приеду на длинные каникулы, ты научишь меня. И учти, Чарльз! Ничего не скрывать от меня!
– Хорошо. Но, видишь ли, ты еще кое-что скрываешь от меня. Куда ты дел все эти деньги? Вероятно, довольно давно?
– На рождество. Мне, наверно, лучше открыть тебе все! Я пошел к негодяю-ростовщику и занял у него на шесть месяцев пятьсот фунтов. Я думал, что выигрыш в Ньюмаркете покроет эту сумму и даже больше. Но проклятая кляча осталась без места!
Он увидел лицо брата и сказал:
– Не надо так смотреть! Я поклялся, что больше ни разу в жизни не буду играть! Конечно, мне следовало в первую очередь прийти к тебе, но…
– Ты должен был прийти ко мне, и в том, что случилось, больше моей вины, чем твоей!
– Ах, нет, не думаю! – недовольно сказал Хьюберт. – Думаю, что если бы я лучше тебя знал, я бы так и поступил. С самого начала Софи говорила мне так сделать и, Боже, если бы я подозревал, что она замышляет, я побежал бы к тебе со всех ног!