Великолепные Эмберсоны

Таркинтон Бус

А потом на широкой дороге появилась пыхтящая и кряхтящая штуковина, коей вскоре будет суждено испортить всё это санное веселье, особенно тем, кто не слишком проворен и шаловлив. Она напоминала открытый шарабан, но обремененный нездоровыми наростами спереди и сзади, тогда как под днищем вертелись кожаные ремни и что-то рычащее, завывающее и дергающееся. Любители покататься даже не попытались привязать саночки к такому безумному и пугающему устройству. Вместо этого они позабыли о своем развлечении и, набрав воздуха в легкие, дружно и оглушительно закричали: "Купи коня! Купи коня! Купи коня! Мистер, чё коня не купишь?" Но погонщик, одиноко сидящий на передке, не

обижался - он добродушно хохотал, иногда пригибаясь при виде летящего в него снежка. Между передним козырьком охотничьей шляпы и мохнатым серым воротом просторного пальто все видели веселое лицо Юджина Моргана. "Купи коня!
– надрывались дети, и к их хору начали присоединяться голоса погрубее: - Купи коня! Купи коня! Купи коня!"

Джордж Минафер не ошибся: двенадцать миль в час, выдаваемые этим механизмом, не шли ни в какое сравнение с ходом рысака. Сани уже неслись между каменными колоннами въезда в Эмберсон-эдишн.

– Там живет мой дед, - сказал Джордж, кивнув в сторону Эмберсон-Хауса.

– Я уже догадалась!
– воскликнула Люси.
– Мы вчера задержались допоздна, ушли с папой почти последними. Он с вашей мамой и мисс Фанни Минафер заставили оркестр сыграть еще один вальс, когда они уже готовились спускаться и прятали скрипки в футляры. Начало папа танцевал с мисс Минафер, а вторую половину с вашей мамой. Мисс Минафер ваша тетя?

– Да, и живет с нами. Я частенько ее поддразниваю.

– Как?

– А, повод может быть любой - дразню всем, что не нравится старым девам.

– Как она к этому относится?

– Обычно ворчит, - засмеялся Джордж.
– Но недолго. Сразу за домом деда наш дом.
– Он указал рукой в котиковой перчатке на особняк, который майор Эмберсон построил в качестве свадебного подарка для Изабель.
– Он почти такой же, как у деда, но чуть поменьше и без бальной залы. Мы вчера давали прием у деда из-за этой залы, ну еще и потому, что я единственный внук. Конечно, однажды дом станет моим, хотя я думаю, что мама останется жить там, где живет сейчас, с папой и тетей Фанни. Думаю, наверно, построю еще и загородный дом - где-нибудь на Востоке.
– Он замолчал и нахмурился, так как они проехали мимо закрытого экипажа, запряженного парой лошадей. Это была удобная, но чуть скособоченная карета, лак на которой потрескался и сотни крохотных трещинок растеклись по поверхности, как речушки по черной карте; кучер, толстый пожилой негр, дремал на облучке, а в открытом окне Джордж и Люси заметили красивого усталого старика в цилиндре, жемчужного цвета галстуке и каракулевом воротнике, явно отправившегося на променад.

– Это ведь ваш дедушка?
– спросила Люси.

Джордж продолжил хмуриться.

– Да, он. Ему давно пора избавиться от этой развалины и продать своих старых кляч. Это ж позор, такие лохматые - даже гривы не подстрижены. Мне кажется, он этого не замечает: люди, когда стареют, становятся жуткими чудаками, будто всякое самоуважение теряют.

– Мне он показался настоящим Браммелем ¹⁹, - сказала она.

– А-а, за одеждой он еще следит, и достаточно сносно, но вы только посмотрите на это!
– Он показал на статую Минервы, одну из тех чугунных скульптур, которыми когда-то Майор Эмберсон уставил въезд в Эмберсон-эдишн. Минерва была цела и невредима, но от ее лба до кончика прямого носа тянулась некрасивая темная полоса, такие же полосы обезобразили складки ее одеяния.

– Похоже на сажу, - сказала Люси.
– Вокруг так много домов.

– В любом случае, надо нанять кого-то

следить за чистотой всех этих статуй. Мой дед владеет многими из домов, он их сдает. Конечно, ему удалось продать большинство участков - свободных тут нет, хотя, когда я был мальчиком, полным-полно участков пустовали. К тому же не надо ему было продавать такие большие участки в одни руки: люди купили, домов понастроили, а как только цены на землю подскочили, продали часть дворов, и покупатели понастроили еще домов и живут в них, и теперь ни перед одним домом нет большого двора, слишком много всего понастроено. Тут всё было задумано как загородное поместье джентльмена, и вот так деду следовало содержать его. Он же дает всем этим людям слишком много свободы, и они творят что хотят.

– Но как им помешать?
– не без резона спросила Люси.
– Раз он продал им землю, она их, ведь так?

Даже перед лицом такого сложного вопроса Джордж остался невозмутим:

– Надо было заставить всех торговцев бойкотировать семьи, посмевшие продать свои дворы. А всего-то делов - сообщить тем торговцам, что, если не подчинятся, заказов от семьи больше не получат.

– От "семьи"? От какой семьи?

– Нашей семьи.
– Ничто не могло выбить Джорджа из колеи.
– От Эмберсонов.

– Теперь вижу, - пробормотала Люси, хотя явно видела то, чего Джорджу было не видно, поэтому, когда она уткнулась в муфту, он спросил:

– Над чем смеетесь сейчас?

– Что за вопрос?

– Кажется, вы у вас всегда есть тайный повод поулыбаться.

– Всегда!
– воскликнула она.
– Как громко сказано, ведь мы познакомились только вчера!

– Ну вот, опять, - совершенно искренне сказал он.
– Одна из причин, по которой вы мне не нравитесь - и сильно!
– это ваша манера по-тихому смотреть на всех свысока.

– Моя манера?
– воскликнула она.
– Это я так смотрю?

– О, вам кажется, что это не заметно, но оно так и бросается в глаза! Мне это не по нраву.

– Не по нраву?

– Нет, - подчеркнул Джордж.
– Зря вы так со мной! По-моему, мир таков: некоторые люди по рождению, положению и всему прочему выше остальных, и они должны относиться друг к другу на равных.
– Тут его голос дрогнул: - Я не со всеми так говорю.

– То есть вы доверяете свои тайные убеждения, или кодекс, не каждому, а только мне?

– Продолжайте, потешайтесь дальше!
– произнес Джордж с горечью.
– Вы думаете, что жутко умная! А меня это утомляет!

– Ладно, вам не нравится моя "манера по-тихому смотреть свысока", значит, буду делать это громко, - весело сказала она.
– Мы рады доставить вам удовольствие!

– Я догадывался, что сегодняшняя прогулка обернется ссорой.

– Нет, чтобы поссориться, нужны двое!
– Она засмеялась и показала муфтой на новый дом справа, еще не достроенный. Они уже проехали Эмберсон-эдишн и покидали северное предместье.
– Разве не чудный дом?! Мы с папой зовем его наш Прекрасный Дом.

Джорджу это не понравилось.

– Он ваш?

– Конечно, нет. На днях папа брал меня на прогулку на машине, и мы оба просто влюбились в него. Такой просторный, солидный и простой.

– Да, простенький!
– фыркнул Джордж.

– Но всё равно красивый, серо-зеленая крыша и ставни делают его достаточно ярким, а прямо вдоль белых стен растут деревья. Кажется, в этой части страны я не видела дома милее.

Джордж пришел в ярость от такого невежественного восторга - и это после того, как десять минут назад они проехали Эмберсон-Хаус.