Великолепный любовник
Шрифт:
— Сколько тебе лет, Колин? — спросила она.
— Тридцать один, — ответил он, не отрываясь от окна. — Я слышу вертолет.
Кэтрин ничего не слышала. Но стоило ему выйти из комнаты, как издалека донесся шум винта, который становился все громче. Вскоре захлопали двери, и в соседней комнате послышались голоса. В спальню вошли трое полицейских и фельдшер.
Колин подождал, пока они укладывали Кэтрин на носилки, а затем поспешно оделся. Когда он доставал из ящика перчатки, послышался голос Кэтрин:
— Нет, она останется со мной.
Пораженный ее тоном, он резко обернулся.
— Хорошо, мэм, — согласился высокий молодой фельдшер, отступая назад.
Колин смотрел
Заметив, что Кэтрин смотрит на него, Колин подмигнул ей и поднял вверх большой палец. Через несколько минут они уже были в вертолете, немедленно взмывшем в ночное небо. Внизу расстилался однообразный заснеженный ландшафт, оживляемый лишь темными точками — то были кедры. Если ее преследователи находились поблизости и видели вертолет, то уже вряд ли возвратятся сюда, зато начнут разыскивать ее в другом месте.
Отвернувшись от иллюминатора, Колин взглянул на Эмилию. Несмотря на всю абсурдность ощущения, ему казалось, что он имеет какие-то права на этого ребенка, и он испытывал постоянное желание взять девочку на руки. Разозлившись на самого себя, Колин перевел взгляд с дочери на мать. Кэтрин смотрела куда-то в сторону, и ему вдруг вспомнилось, как он целовал ее легкими, дразнящими поцелуями...
Кэтрин исподлобья наблюдала за ним, пытаясь понять, о чем он думает. У нее было такое чувство, словно она улетает из дома, в котором прожила всю жизнь. Придерживая спящую на коленях дочь одной рукой, Кэтрин протянула другую руку Колину, и он немедленно сжал ее тонкие пальцы в своей большой и теплой ладони.
Когда они прибыли в больницу Тулсы, Колин занялся регистрацией, а Кэтрин и Эмилию быстро увезли. Закончив, он прошел в комнату ожидания, которая была совершенно пуста. Сначала он мерил ее шагами, затем опустился в кресло и взял в руки один из старых журналов, лежащих на столике. Целый разворот был посвящен различным политикам, и лицо человека на одном из снимков показалось ему знакомым.
Прочитав подпись под фотографией, Колин понял, что не ошибся. Оказалось, что когда-то он видел Слоуна Манчестера по телевизору и теперь сумел узнать его на снимке. Это был жизнерадостный красивый мужчина, уверенно смотревший в камеру и приветливо махавший аудитории. Чем дольше Колин впивался глазами в это лицо, тем сильнее закипал от гнева. Несомненно, мужчины такого типа очень нравились женщинам. Высокий, золотоволосый, белозубый, с ямочками на щеках... Ощущая себя центром внимания, он явно наслаждался своей неотразимостью.
В какой-то момент Колин не выдержал и чуть было не разорвал журнал. С трудом ему удалось сохранить самообладание, и он продолжил изучение лица своего соперника. Кто-нибудь должен остановить этого ублюдка на его пути к заветному губернаторскому креслу!
Колин раздраженно кинул журнал обратно на стол, поднялся с кресла и вновь принялся расхаживать по комнате. Наконец его позвала медсестра:
— Мистер Уайтфитер, Кэтрин уже в палате, так что, если хотите, можете пройти к ней.
Поднимаясь на лифте, Колин мучился от мысли, что рано или поздно ему придется посадить ее на самолет до Калифорнии, где она, несомненно, будет в безопасности, но при этом исчезнет из его жизни! А если он повезет ее домой, то они вполне могут снова угодить под пули. Он просто физически не сможет постоянно находиться около нее, чтобы защитить
Лифт остановился, двери разъехались, и в кабину вошли двое мужчин. Колин мгновенно напрягся, расставил ноги и положил руки на пояс брюк. Какое-то время он пристально изучал их лица, но потом решил, что они не представляют опасности. Действительно, они поднялись всего на этаж и вышли.
Итак, надо позволить ей уйти. Как только он посадит ее с дочерью в самолет, может больше не опасаться за свою жизнь.
Колин открыл дверь палаты, вошел внутрь и осторожно прикрыл ее за собой. Кэтрин спала, спала и Эмилия, лежавшая рядом с ней в плетеной колыбельке. Колин на цыпочках приблизился к новорожденной и осторожно погладил ее кончиками пальцев. Какой она будет, когда вырастет? Наверное, такой же красивой и обольстительной, как мать, с такими же великолепными рыжими волосами и глубокими зелеными глазами. Ему захотелось немедленно поднять ее на руки и прижать к груди, но он сдержался, побоявшись разбудить малышку. Наклонившись, он поцеловал девочку в лоб, уловив легкий аромат детского мыла. Затем Колин встал на колени перед кроватью Кэтрин, которая лежала на спине, откинув в сторону правую руку и разметав по подушке распущенные волосы. Жадно, затаив дыхание, он рассматривал очертания ее тела, прикрытого больничным одеялом. Вся нежность, всколыхнувшаяся в душе при виде спящего ребенка, внезапно обратилась в желание, обращенное к его матери.
Стремясь хоть немного успокоиться и не давать воли рукам — это могло разбудить Кэтрин, — он бесшумно встал и подошел к окну. Внизу, на ярко освещенной стоянке, парковалась какая-то машина. А вдруг те люди уже приехали за ними в Тулсу? Вряд ли они сумели бы сделать это так быстро, хотя все может быть... Тем более, если они уже находились где-то в дороге и видели, как вертолет направился в сторону Тулсы. Но в таком случае они наверняка будут наблюдать за аэропортом...
Колин придвинул кресло поближе к колыбельке — сидеть рядом с Кэтрин было для него слишком трудным делом. Положив ноги на столик, он откинулся назад, скрестил руки на груди и закрыл глаза. Через мгновение он уже спал...
Проснулся он оттого, что кто-то шепотом произнес его имя. Мгновенно вскочив на ноги, Колин одновременно открыл глаза и нырнул рукой под куртку, туда, где находился пистолет.
Глава седьмая
— Извините, — он красноречиво развел руками. Перед ним стояла нахмуренная медсестра, державшая в руке бумажный стаканчик. — Я спал, а вы меня разбудили. — Она продолжала сердито смотреть на него. — Я сейчас уйду. — И он быстро прошел мимо нее и вышел в холл.
Сначала он позавтракал, затем позвонил на ранчо, после чего взял напрокат джип и проехался по магазинам. Через час он вернулся в госпиталь, нагруженный всевозможными коробками и пакетами.
Кэтрин и Эмилия по-прежнему спали. Стараясь не шуметь, Колин сложил все эти покупки на стул и лишь затем достал из этой кучи нужную коробку. В ней лежал пушистый розовый кролик. Колин осторожно положил его в ногах колыбельки и несколько минут неподвижно любовался спящим ребенком.
Затем он присел на второй стул, но в этот момент Кэтрин томно потянулась. Вздохнув, она медленно открыла глаза, посмотрела на Колина, и уголки ее губ дрогнули в лукавой усмешке.