Великосветский прием
Шрифт:
– Попроси, чтобы показали еще раз. Если послушаешься моего совета – затмишь даже принцессу Диану.
– Нет, я не должна к этому стремиться. Она моя гостья.
– Ну, дорогуша, ты меня поражаешь.
Через час они выходили из магазина с покупкой. Александра выбрала платье из легкой серебристой ткани, чуть расклешенное у подола. На вешалке оно смотрелось непритязательным прямоугольником, но на ее фигуре платье выглядело так, словно было соткано из лунного света. Можно
Мэри-Ли настояла, чтобы они отправились на Бродвей, в ресторан «Л'Эколь» при Французском кулинарном институте. Блюда, приготовленные поварами-стажерами, способны были удовлетворить самый утонченный вкус.
– Большинство коренных жителей Нью-Йорка даже не подозревает о существовании «Л'Эколь», – похвалилась Мэри-Ли. – Я сама узнала о нем только тогда, когда готовила материал о лучших шеф-поварах.
Каждое из пяти блюд было маленьким шедевром.
– Восхитительно, – вздохнула Александра. – Это напомнило мне наш самый первый обед с Ричардом.
– Наверно, это было романтично?
Александра помнила тот день до мельчайших подробностей.
– Да, очень.
Разговор зашел о предстоящем банкете. Мэри-Ли рассказала, как ей завидуют все коллеги на Эн-Би-Си. Ее осаждали самые популярные дикторы, а также высокое начальство – все рвались сопровождать ее в Чикаго. Мэри-Ли рассмеялась.
– Каждый, кто получил отказ, теперь точит на меня зуб. Я, конечно, возьму с собой Джейка. Надо его поощрить за то, что он столько лет меня терпит. Чем уж я так его пленила – не могу понять!
На десерт подали воздушные французские птифуры. Александра и Мэри-Ли всплеснули руками, но обе ограничились черным кофе.
Когда они уже собирались уходить, Мэри-Ли сказала:
– Я слышала, у вас возникла небольшая загвоздка. Американский профсоюз гостиничных служащих наметил забастовку в отелях Ричарда. Между тем прием задуман с большим размахом, и времени остается совсем немного. Это тебя нисколько не беспокоит?
Александра нахмурилась.
– Ричард уверяет, что все разногласия вот-вот уладятся. И потом, до приема еще три недели. Времени достаточно. Все эти угрозы – пустой звук.
– Откуда ты знаешь?
Александра рассказала о случае с видеокассетой.
– Какой кошмар! Это немыслимо!
– Мэри-Ли, прошу тебя, никому об этом ни слова.
Мэри-Ли опустила тонкую фарфоровую чашечку на блюдце. В ее глазах блеснул острый, беспощадный ум, который нередко повергал в ужас гостей ее программы.
– Это же грандиозный материал. У меня уже давно чешутся руки написать серию разоблачительных статей об этом профсоюзе.
– Серию статей?
– На примере вашего банкета можно показать, какими недостойными средствами действуют профсоюзы. Они не гнушаются никакой грязью.
– Мэри-Ли, –
– Но ты так или иначе в центре внимания, Александра, этого никто не может отрицать. Ты сочиняешь песни. Ты замужем за одним из богатейших людей Америки. Твои вечера гремят на весь мир. Ты красавица. И вот твой очередной банкет оказался под угрозой.
– Прошу тебя...
– Я просто изложу эти факты в форме очерка, вот и все. Ты знакома с Танком Марчеком? А что думает Ричард по поводу...
– Не продолжай! – Александра окаменела. – Неужели ты хочешь извлечь выгоду из нашей дружбы?
Она достала из сумочки деньги и бросила на стол; этой суммы с лихвой хватило и на оплату их обеда, и на щедрые чаевые. Она покраснела, глаза защипало от слез.
– Постой, ты куда? – воскликнула Мэри-Ли.
– Мне нужно сделать еще кое-какие покупки.
Небо стало совсем светлым; вдалеке рокотали негромкие раскаты августовского грома. Все проходящие такси как назло были заняты. Александра стояла с поднятой рукой.
– Подожди! – Мэри-Ли выскочила вслед за ней. – Не уходи, мы же еще ни о чем не договорились.
– Нам не о чем говорить. Меня поражает твоя наглость, честное слово.
– Ну пожалуйста! – Мэри-Ли повисла на руке Александры и не дала ей сесть в побитое такси, тормознувшее у тротуара.
– Из-за тебя я упустила такси. Чего ты от меня хочешь?
У Мэри-Ли разгорелись глаза.
– Эти очерки нужны мне как воздух, Александра! За них дадут хорошие деньги. Моих гонораров катастрофически не хватает.
Александра отшатнулась.
– Вот как? И ты решила подзаработать на мне и на моей семье?
Она торопливо пошла прочь от этого места. Слезы застилали ей глаза.
– Александра! – отчаянно закричала Мэри-Ли. – У моей матери синдром Альцгеймера! Ей всего пятьдесят пять лет, и сердце у нее работает как мотор. Ты понимаешь, чем это чревато?
Александра замедлила шаг.
– Это значит, что ей нужна будет сиделка на протяжении всей жизни. Так может тянуться еще лет сорок. Ты имеешь представление о том, сколько стоит содержание в частной клинике? Александра... умоляю... выслушай меня.
Теперь Александра остановилась.
– Я люблю маму. – Мэри-Ли заплакала. – Все эти годы мне казалось, что я ее ненавижу. В каком-то смысле я действительно ее ненавижу. Но я не смогу запихнуть ее в приют и бросить. Чтобы она доживала свой век в человеческих условиях, потребуется около восьмидесяти тысяч в год. Представляешь? Восемьдесят тысяч в год в течение сорока лет... – Она содрогалась от рыданий.
В душе Александры сострадание пересилило гнев. Она приблизилась к подруге и взяла ее за руку.