Великосветский прием
Шрифт:
Этого говорить не следовало.
В голосе Нико зазвучало нескрываемое бешенство:
– В порядке каких вещей?
– Ну, в актерской среде. Нико, если человек с кем-то заигрывает, он таким способом выражает свою симпатию – и ничего больше. – Джетта начала злиться. – И вообще, какая тебе разница? Ты же не собираешься на мне жениться, правда? Тебе подавай непорочную итальянку.
Его глаза вспыхнули холодным блеском:
– Да, представь себе, я ценю непорочность.
– Скажите на милость, он ценит
– Джетта... – предостерегающе начал он.
– Да что там говорить! У тебя одно на уме: поскорее уложить меня под себя. Я тебе только для этого и нужна!
– Замолчи, – процедил он сквозь зубы. – Кругом люди.
– Не замолчу. Я тебе не подстилка. Мне каждый раз...
– Прекрати – или я встану и уйду, – перебил Нико. Через пять минут он так и поступил.
Джетта сидела в темном зале, уставившись на экран, но не могла сосредоточиться. Ее душила обида. После просмотра она взяла такси и поехала к Сибилле Шеперд, которая пригласила к себе избранных гостей.
У Сибиллы собралась пестрая голливудская компания. Из динамиков неслась оглушительная музыка: Линда Ронштадт пела новую балладу Александры Уинтроп. Для Джетты это была ничем не примечательная вечеринка. Много воды утекло с тех пор как она, дрожа от волнения, входила с матерью в дом Брэдли Голдфарба. Теперь она стала своей в этом кругу.
– Надо же, мы снова встретились. – Рядом с ней неожиданно возник Дерек Уинтроп.
– Вы проникли сюда хитростью?
– Сознаюсь, виноват, – усмехнулся он. – Помогли друзья из высших сфер. Послушайте, а что если мы отсюда удерем, посидим где-нибудь в баре, немного поболтаем?
Джетта ответила не сразу. Если Нико узнает, ей это даром не пройдет.
– Поверьте, я вас не съем. Просто посидим где-нибудь вдвоем.
– Подождите, я только что вошла. Не знаю, возможно... Мне бы хотелось выпить крюшона. Сладкого, с тропическим вкусом и с кусочками ананаса, только не слишком калорийного.
– Я знаю, где такой подают, – заверил Дерек.
Не прошло и двух месяцев, как Джетта и Дерек Уинтроп стали очень близкими знакомыми. Он заинтриговал ее некоторой загадочностью и остроумием, а также абсолютной уверенностью в своей неотразимости. Действительно, какая-то сила притягивала к нему окружающих. Джетта с интересом наблюдала, как в ресторанах Бостона к их столику стекалась масса людей, которые желали завести знакомство не с ней, а с Дереком.
Их роман разворачивался на двух побережьях. Каждую пятницу Дерек присылал Джетте цветы, а дважды в месяц заказывал для нее билеты в Бостон на выходные дни.
Она находила Дерека посредственным любовником. За предварительные ласки она бы поставила ему «четыре», а за выносливость – едва-едва «троечку». Как только приближался
Джетта мирилась с этими безобидными причудами. Она рассудила, что иначе он будет вообще ни на что не способен. С Дереком ей не приходилось рассчитывать на полное удовлетворение. Видимо, Нико Провенцо был единственным мужчиной, с кем она могла разделить миг высшего наслаждения.
Сенатор и мафиозо. Кто бы мог подумать...
Теперь, когда она ловко манипулировала двумя любовниками, ее жизнь приобрела особую остроту. Дерек и Нико не подозревали о существовании друг друга, хотя оба нередко наезжали в Лос-Анджелес: Нико – по таинственным «семейным делам», а Дерек – на конференции по торговле с Латинской Америкой.
Чтобы разделить две фазы своей интимной жизни, Джетта использовала автоответчик. Принимая у себя одного из любовников, она отключала звонок и до минимума уменьшала громкость, так что ее ответ, заранее записанный на пленку, в доме был не слышен.
Но однажды в июне, когда Нико появился в Лос-Анджелесе и остался на выходные, она утратила бдительность.
Они с Нико лежали в спальне, изящно отделанной бледно-лиловым ситцем, и читали воскресный номер «Лос-Анджелес таймс». Покрывало сбилось в сторону. Над постелью витал мускусный запах разгоряченных тел и пряный аромат огромной пиццы, ждущей своего часа в картонной коробке между ними.
Когда белый с золотом телефон залился трелью, Джетта мгновенно прокляла свою забывчивость. Нико всегда расспрашивал, кто ей звонит, и, если она не снимала трубку, требовал объяснения причин.
Джетта подбежала к аппарату.
– Алло?
– Детка, это я, – раздался у ее уха вкрадчивый голос Дерека Уинтропа.
– Вы не туда попали, – быстро ответила она и повесила трубку.
Телефон немедленно зазвонил снова, и опять Джетта подскочила как ужаленная.
– Вы ошиблись номером, – раздраженно крикнула она и незаметно отключила звонок, соображая, что можно будет наврать Дереку.
Вернувшись к кровати, Джетта плюхнулась рядом с Нико.
– Вот черт! – воскликнула она. – Прямо хоть меняй номер. Постоянно звонят какие-то идиоты.
– Какие идиоты? – Нико оторвался от газеты. Его мускулистый торс был покрыт блестящими черными завитками; можно было подумать, что он позирует для эротического журнала.
Джетта нервно рассмеялась.
– Не знаю, куда деваться от этих дурацких звонков. А ты бы посмотрел, какие я получаю письма – можно подумать, кругом сплошные психи. Один предлагает мне руку и сердце, другой скорбит, что я в последней серии сделала аборт, третий возмущается, зачем я ношу манто из меха убитых животных. А недавно один полоумный написал, будто Господь Бог нам с ним повелел произвести потомство, которое спасет мир. – Она захихикала. – Честное слово! Сибилле тоже пришло почти такое же письмо.