Великой Тайной светится Любовь

Соколов Игорь Павлович

XXI

Я ничего как будто не хотел,Хотя душа моя жила, стеная,Привлеченная дыханьем страстных тел,Она томилась как безумная Даная,Истерзана огнем лукавых стрел,Брела вслепую грусть моя земная,И я не мог сдержать в руках всех дел,Мне существом своим открылась даль иная…Я видел, что живу совсем не так,Как я хотел, иль как хотело тело,Моя душа меня совсем не грела,Но с удивлением разглядывая мрак,И во Вселенной ощущая ее жерло,Я в лоне страстном оказавшись наг,Вдруг делал все, чтоб блажь моя кипела,И рассудку уже был я злейший враг…Кто привязал меня к объятию и к лону,Кто растворил собою мысль мою,Кто вожделением с томленьем изможденнымМеня впустил в скучающую тьму?!…Я рисовал убранство юных женщин,Я в них пускал животворящий сок,Облюбовав пыланьем сеть незримых трещин,Я Землю убаюкал словно Бог…Но к старости очнувшись пред

метельюИ разглядев преданья бывших стран,И не сумев найти мелодии свирелью,Я был пронзен печалью горьких ран…Я здесь лежал изломанным побегом,Коснувшись памятью ночующих небес,Был убелен уже опавшим снегом,Хоть и дрожал во мне умалишенный бес…Под пыткой мыслей повторяющих движеньяИ сладость юных любопытных уст,Я лишь на миг вернулся в прошлое сожженье,Ибо большой частью был прожит и пуст…И словно памятник отбросивший забвенье,Я жил тобой навеки излечась,Пришло мое прощальное мгновенье,Дышала трепетом безмолвная свеча…

XXII

Чокнутый, – весь мир и его люди,То молятся, то яростно грешат,То ли еще с нами будет, —Сладкий рай иль мерзкий ад…Кнопочку нажмешь, – и наслажденье,Другую давишь, – пропасть, мрак,Город – лабиринт и наважденье,Хитросплетение безумнейших атак…Тьма голодных любопытных женщин,Миллиарды опрокинутых в постель,Исчезающие всюду деньги, вещи,Обозначенная стрелкой манит цель…Часы идут, но вряд ли кто-то видит,Что они всегда для нас стоят,Жизнь как океан для нежных мидий,Рожденье – Смерть, рассвет, всегда, – закат…Я видел всех, кто, проплывая мимо,Вопил от страсти познанных чудес,Но в наличии была лишь пантомима,Над Тайной Вечною вздымался темный лес…И все в нем таяли, и также растворялись,Как в тьме Аида сонм героев и богов,Орфея с Эвридикой светит жалость,Но исчезает в дымке промелькнувших слов…Любовь, любовь, – кусты, постель ли, лоно,Ощущаемая ночью нежность чад,До судорог сжимает всех влюбленных,И вместе с ними растворяет светлый сад…Ветер, ветер, – голос, жалобчонкаО том, что все сбежало без следа,И ты, моя прелестная девчонка,Сорвалась листочком, смылась навсегда…Ау, Безумие, я очень много вижуИ ненавижу эти мертвые цветы,На могилах ощущенье Смерти ближе,Уже как ангелы парят вдали мечты…

XXIII

Когда раздался взрыв непослушаньяИ люди все сошли с ума,И стали вдруг крушить все Мирозданье,Будто на прочность, проверяя и себя…И область сна, где зарождение желаньяИ видимость того, что нет тебяНикак не сложится с движением сознанья,Плывущего в безбрежные краяИз самой яркой вспышки обладанья,Где существует радость лишь моя,Обретшая безумное восстанье,Истоки разума и токи бытия…Я был невидим никому, я отрешился,Я просто притворился мертвецом,Чтоб разыскать в исчезновенье смыслаТо, что связано с Началом и с Концом…Возникновения Начало не имеет, —Уже Платона голос прозвучал,Рене Декарта странная идея, —Человек – машина, сам себя создал…Сбываются все мысли и желанья,Но все смывается, и прошлые годаОтзываются лишь сном воспоминанья,Чтоб растревожить нас во тьме хоть иногда…О, женщина одна живая ТайнаМеня с тобой связала навсегда,Пусть и почувствовал, что это все случайно,И все в случайностях растает без следа…Я целовал тебя в предчувствии несчастья,Я ощущал потоки времени-пространствИ тихо бредил в сумерках ненастьяЗабвением других пропавших Царств…Так на песке развеянных скелетовМы обнимали сладостную плоть,Едва ли ощущая тень портретов,Лежащих с нами, чтоб рассудок побороть…О, Бог, ты был невидим, но так близок,Как нас зовущая в безмолвье пустота,Самоубийце вдруг упавшему с карнизаК тебе прорваться хочется сюда…К месту, что мы чувствуем, не видя,Блуждая по теченью мертвых снов,Мы в любом из всех предложенных развитийОщущаем сердцем вечную Любовь…И это лишь надежду в нас вселяет,И это лишь зовет опять туда,В рисунок представляемого рая,Где вместо нас журчит забвением вода…

XXIV

Я помню день в безумно яркой чаще,Твой райский облик при закате на лугу,Твои уста всех ягод летних слаще,Из памяти как Вечность извлеку…Как мы от счастья сладостно дрожалиИ проливали друг на друга нежный свет,Волшебный свет таинственный печалиВместе с тобой храню я много лет…Пусть мы давно друг друга мучить пересталиИ с нами того счастья больше нет,Я достаю из-под загадочной вуалиТвой единственный заоблачный портрет…И провожу по небесам в слезах руками,Словно по прелестным волосам,Твой образ у меня уже укралиГода, в которых я растаял сам…

XXV

Мы очутились в брошенных пейзажахБезумно откровенных звезд,Взаимным

стоном был мираж украшен,Мы заблудились в окончанье грез…Мир тоже нами кинут без сомненийИ мы едва ли ощущаем вход куда,Ведет во тьму, в лихое царство тени,Где из мгновений сотканы года?!…Лежат уже обрывком преступлений,Чей мотив не больше муравья,В чьем теле поселился мудрый гений,Чтобы подслушать в чаще соловья,Когда он с девой уплывет из наслаждений,Чтоб перестать уже допрашивать себя…

XXVI

Нас убивают каждый день и каждый час,Нас много, – мы друг с другом в вечно спореИ очень часто чей-то спор нам дарит горе,Вырываясь грозным пламенем из глаз…Кресты на память возникают на просторе,Чтоб мы помнили, что мы живем лишь раз,Что бьемся мы волнами в страшном море,Неся в себе свой разрушительный экстаз…

XXVII

Мир превращений не имеет ценности,Мы превращаемся друг в друга без конца,Словно пытаясь убежать от бренности,Как от собственного странного лица…Вглядишься в зеркало, а там твое воззрениеЗовет тебя уже во тьму назад,В какой-то степени в иное превращение,Где из нас готовят новый город-сад…Я посещал уснувших в старом кладбище,Я видел тех, с кем раньше близко жил,Я окликал в душе ушедшего товарища,Но лишь молчание бежало из души…И только Бог один молчал таинственно,Глубокий вздох отдав ночным ветрам,А я пылал во тьме с одной единственной,Все небо ощущая точно храм…

XXVIII

Свет от Любви твоей попал мне прямо в сердце,Из сердца в землю, где цветок расцвел,А из цветка на небо ринулось созвездье,Окружая нежным лоном голый ствол…И только тьма, где прячется возмездье,Где я в предчувствии свой страх земной обрел,Рисовала путь к другой безумной бездне,Соединяя нас навеки в яркий дол…

XXIX

Нам не дано судьбы предугать… А сон не сон… Везде и плюс, и минус…Добро и зло… Как свет и тьма… Как мудрость… глупость… Смерть… Бессмертье…Везде одного с другим сплетает узел и обращает нас в людей или в зверей…Ведя эксперимент – везде – по кругу… Как тьму связавшихся между собой задач…Но кто связал, имеет ключ к Бессмертью… И к превращенью жизни в вечный сон…Он развернул над нами небосклон… Направил луч светящийся Любовью…Любовь перевернула нашу жизнь… Она ее в блаженство превратила…И ослепила нас уже навек… Дрожа в безумии и в сладостном безверье…Обратно круг движенья не свернуть… Ведь в нем и заключается вся суть…Вот отчего к творенью нет у нас доверья… Как, впрочем, и к самим себе…Мы плывущие куда-то в Вечность тени… Замышляющие образ свой в судьбе… Рисующие светлые мгновенья… Хотя бы для того, чтобы уйти…От осмысленья этой странной жизни… Достаточно лишь первый слог найти…Как знак и символ одевающей нас выси… К которой улетает смертный голос…Как отраженье, слепок, просто след… Теряющийся в безднах тонкий волос…Сон жизни превращающийся в бред…

XXX

«Мир выскользнул из рук богов…»

Школа Эпикура

Мир выскользнул из рук богов,Значит, Боги были не всесильныИ мы кружась в теченье странных снов,Малюем хаоса безбрежные картины…Герой всегда между добром и злом,Как рождение из света, смерть из тьмы,Весь мир приводится в движенье колесом,А мы поем Богам хвалебные псалмы…Хотя из рук их унеслись давно в СвободуИ стали с яростью менять свою природу,Взирать на мир через экран одним глазком,Бросая мысли часто кувырком…Лишь Красота, наивность томной страстиНас как зверей приводит к дикой власти,Кровь с ростбифом и сладостное лоно, —Вот, фокус необъятного закона…Бутылка водки, пива, шоколадВедут по кругу жаждущих ребят,А вспомни, на доске кусочком мелаБыл нарисован очень просто шар земной,Такое же одно живое телоПо кругу движется, закрыт вход в мир иной…И даже если космонавтом полетишь,То врежешься в таинственную тишь,Что делать с миром, – он почувствовал себя,И в нем кипит безумная борьба…У всех рождается громадный аппетитИ всякий смертный страшным голодом раскрыт…Духовность обличает жизни власть,Рождаемость упала, где же страсть?!…Вместо любви какой-то суррогат,Мужчин и женщин тешит сладкий аромат,И куча ядовитых контрацепцийМир умерщвляет просто без последствий…Так с верой в Бога оторвавшись, спешит вдальМоя несчастная небесная печаль…И только ты прекрасно и так яркоМне светишь вместо лучшего подарка…

XXXI

Чем больше ума, тем меньше надежды на счастье,Но в нежной Любви тьма неизведанной страсти…Бушует море и мы вдвоем под скалоюДруг друга слезами и звездным светом омоем…Прибрежный песок поглощает и волны, и страсти,Но чем больше ума, тем меньше надежды на счастье…Мы любим друг друга, не объясняя причиныИ просто рисуем безумье рассветной картины…А что случится потом, нам с тобой неизвестно,Вмиг обрывается каждая светлая песня…Лишь миг подобный волне, нас связуя, несется,Любовь превращая в одно лучезарное солнце…