Веллоэнс. Книга первая. Восхождение
Шрифт:
Мужик хохотнул:
– А что, заблудились? Или на природу вышли свежей золой подышать? –
помолчал, уже серьезно добавил, – Не вы первые. Каждые пятнадцать-тридцать
дней кто-нибудь да проходит. Одних привечаю, других прогоняю. Но пока еще
никто не воротился.
Авенир хмыкнул. Пармен толкнул волхва в бок:
– Ты чего?
– Представил, сколько мальчонка из таверны получает, ежели с каждой
компании по монете. Это же озолотиться можно.
Нир
– Говоришь, сложим там головы?
Здоровяк отер платком губы, натужно вздохнул:
– Я ничего не рек о смерти. Худая с косой – да разве ее кто-то боиться? Она
лишь поводырь в неземное царство – достойным указывает путь в Пиреи, нечестивцев бросает к Азмодаю на пир. Проклятым стать намного хуже. Жизнь не
заканчивается в положенный срок и душа стенает, не получив должного воздаяния.
Пармен вздрогнул, вспомнив о семье Фемиста. Каждое полнолуние к ним
возвращается плоть, уже сгнившая за долгие годы. А тлеть еще до конца мира!
Марх обгладывал жареного цыпленка – с усилием проглотил большой кусок, ободрав горло, кашлянул:
– До Белого суда, чай, немного осталось. Дотерпим, коли проклятый в рабство
возьмет. Авось, еще и его погоняем. Мы молодые, надобно кровь горячить.
Мужик улыбнулся:
– Пусть Фортуний вам споспешествует. Если не побоится в такое болото идти.
Был бы помоложе, ринулся с вами. А так, отвоевал я свое, состарился, костью
измельчал.
Измельчал уж, подумал Авенир. Да в тебе сил, как в муравите, только щетинок
маловато. Волхв опрокинул пиалу с чаем:
– Состарился, а детишек не наплодил. Заслужился королю?
Буденгай посерел, взгляд заблуждал где-то вдалеке. Тихо молвил:
– Есть у меня дочь. Статная, красивая. Вот только умом не вышла, странная
очень. Говорят, что духа лесного прогневила, вот он разум и забрал. Живет где-то
неподалеку, раз в год навещает, только тяжко мне с нею. Был сынишка еще
приемный…
Гигант сглотнул, залпом осушил кубок с медовухой:
– Убёг из дому в отрочестве. Крепкий был, веселый. Да вот беда – руки как
стальные. Не здесь это было, далеко в деревеньке Саузри. Шел день посвящения.
Дети прыгали через костер, становились взрослыми, выбирали жен. А он девицу
так схватил, что сломал ей рученьки. И убежал. Я думал, что попал он к жрицам
богини Мокошь. Они тогда детей десятками крали. Снарядил отборных воинов и
следопытов. Набрели на их лагерь. Я по случайности опоздал, конь подо мной пал, заставил себя не ждать. Догнал своих к утру. Но демоны настигли жриц раньше
нас, а потом бросились на отряд. Выжило лишь несколько человек, и то остались
калеками
Марх сожалеюще кивнул:
– Добил? Это по-чести.
– С тех пор прошло много лет. После смерти жены – рано она ушла – скитался, потом служил королю, но подал на покой, заметив, что тот перегибает с магией. В
то время Зуритай уже брал девиц для жертв. Мы думали, что для утех – это дело
дозволенное, но когда услыхали вопли убиенных, да ночами призраков стали
зреть… Многие ратники ушли, некоторые, особо дурные, остались. А я вот, живу
мирно, хозяйничаю. Хватит мне боевых будней.
Тарсянин уперся взглядом в скатерть:
– Да, ты прав. Это нам, молодым, все по кочкам скакать, да злодеев бивать.
Авенир подавил смешок. Марху уже под сорок, в это время удачливые
воеводы в дворцах за скамьями сидят, да усы в меду мочат, а он еще молодым себя
зрит. Тот продолжал:
– Мудрость, она же с годами приходит. Мы-то безмозглые! Куда прем? В
гиблое место с проклятыми ругаться. Мстить за тех, которые погибли в бою с
демонами! Честь отстаивать, эка бравость.
Буденгай побледнел, губы поджал, волхв заметил, как у здоровяка руки мелко
дрожат. Вмешался:
– Марх, да чего ты? Басни слагаешь. Честь воинскую никто ныне не бдит, лишь о наживе все думают. Были когда-то люди, которые в эти сказы верили. А что
такое честь? Жив не будешь, серебра в кармане не прибавиться. Прав Буденгай.
Человек должен себе место огородить, о своем животе беспокоиться. А иные пусть
думают, что хотят, лишь бы крыша над головой, да брюхо набито.
Хозяин дома хлопнул широкой ладонью по столу, с плохо скрываемой злобой
прорычал:
– Довольно речи вести, притомился я что-то. Прогуляйтесь пока по саду. А
после обеда в путь соберетесь.
Глава 32. Крижаль Малут
Авенир сидел на зеленой траве, очень странной для этой пустыни. Береза
удобно подпирала спину, от дерева шел едва уловимый аромат, частичка леса.
Волхву это место казалось знакомым, как будто он когда-то был в подобных
местах. В Дольснеях березовых рощ полно, но тогда не было времени любоваться
природой, все силы уходили на восстание, освобождение от хуннов да изуверов. В
один миг разум словно застлала пелена. Привиделась мелководная речушка, дом
среди леса, седовласый мужчина и играющий с подковами мальчик. Видение было
столь четким, что молодой чародей забыл, где находится. Ему хотелось подойти
поближе, рассмотреть дом, людей, вот сделал шаг, два… Образ растаял, Авенир