Вельяминовы. Начало пути. Книга 3
Шрифт:
— Как зябко, — подумала Мирьям, снимая перчатки, дыша на пальцы. «Что за год — как прошлой осенью дожди начались, так и не прекращаются. Зима, конечно, мягкая была, детки не болели почти, но как промозгло, как промозгло».
Она посмотрела на гнущиеся, мотающиеся ветви деревьев, и, вздохнув — решительно повернула медную ручку двери.
В маленькой кухне жарко горел очаг. Мирьям взглянула на новые пеленки, развешанные по спинкам стульев, и позвала: «Я тут!»
— Слышу! — отозвался женский голос из соседней комнаты. «Все хорошо, болит,
Я сейчас допишу кое-что и буду ходить, обещаю. Просто я тут подумала…, - голос прервался и Мирьям, сложив пеленки, сняла с очага медный котел, и вылила горячую воду в миску.
— Ты обещала больше ничего не писать, — сказала она сердито, толкнув дверь комнаты ногой.
— Жаль терять время, — отозвалась женщина, что стояла, в одной короткой, холщовой рубашке, наклонившись над столом.
Мирьям перегнулась через ее плечо и прочла: «Таким образом, после открытия синьором Галилеем и герром Марием лун Юпитера мы можем считать доказанным тот факт, что они обращаются вокруг своей материнской планеты, а та, в свою очередь, — вращается вокруг нашего Солнца.
Однако, при всем уважении к покойному герру Тихо Браге, я не могу признать созданную им геоцентрическую модель нашей солнечной системы — правильной. Наша планета является не центром мира, а таким же спутником Солнца, как и другие, уже известные нам небесные тела.
Более того, как доказали мои наблюдения, то, что описал ас-Суфи в своей «Книге неподвижных звезд», как «небольшую туманность», на самом деле явялется огромной звездной системой. Мне удалось вычислить ее диаметр, а также рассчитать время обращения спутников Юпитера вокруг этой планеты.
Перейдем к математическим выкладкам…, - Мирьям вынула перо из руки женщины и ворчливо сказала: «Вот родим, и сразу перейдем».
— Я могу тебе диктовать, — сквозь зубы, тяжело дыша, отозвалась Констанца. «Хотя нет, там сложно, лучше я сама, потом». Она посмотрела вниз и спросила: «Долго еще?»
Мирьям подала ей руку и одновременно — ловко ощупала живот. «Да нет, — она хмыкнула, — головка внизу, еще хорошо, что дитя маленькое — в тебя, а то у тебя бедра — вон какие узкие.
А схватки сильные, сама видишь, скоро уже и потуги начнутся».
Констанца, с сожалением, оглянувшись на стол, расхаживая по комнате, хмыкнула: «Как раз такие хорошие идеи в голове, — она вдруг рассмеялась, хватая ртом воздух, — как назло».
— Кормилицу я нашла, — нежно сказала Мирьям, гладя ее по рыжим, распущенным волосам.
«Женщина добрая, чистоплотная, у нее своих детей четверо — за ребеночка можно не волноваться. Только ты уверена?
— Уверена, — Констанца положила руки на поясницу и нагнулась, мотая головой. «Он его заберет следующим летом. Или ее, — женщина вдруг улыбнулась. «Вернется оттуда, — Констанца кивнула в сторону моря, — и заберет».
— А если не вернется? — Мирьям стала разминать ей спину.
— Такие, как он, — Констанца чуть слышно застонала, — всегда возвращаются, ты же сама его знаешь.
— Знаю, —
— Да, — Констанца широко открыла рот, и, подышала несколько мгновений. «Кроме Хосе, никто ничего не должен знать».
— Не узнают, — твердо ответила Мирьям и распахнула ставни. «Так хоть и прохладней, — она улыбнулась, — но воздуха больше. А кто еще знает?»
Констанца остановилась у стены. «Миссис Марта и миссис Стэнли, ну, да они не проговорятся. Она сглотнула, но, справившись с собой, договорила: «И он знает, конечно.
Главное, чтобы Джон не узнал».
— Почему? — Мирьям опустилась на колени, осматривая Констанцу.
— У моего брата, — Констанца уцепилась за ее плечо, — старомодные представления о чести.
Он его вызовет на дуэль.
— Какие у тебя пальцы железные, — одобрительно сказала Мирьям.
— Я, — Констанца сдержала стон, — мастер, я не только в телескопы смотрю, но и сама их строю.
— Ну вот, — Мирьям поднялась, — сейчас потуг ждать будем. Пойдем, еще погуляем.
Она взглянула на бледное, покрытое потом лицо подруги, и осторожно проговорила: «Ты ведь можешь потом жить здесь, в Амстердаме, и забрать дитя».
— Не могу, — Констанца коротко, сильно вскрикнула и тут же умолкла. «Ты не понимаешь. Я слишком много знаю, чтобы король позволил мне уехать из Англии. А если я просто исчезну — Джона положат на плаху за государственную измену, Яков ему это много раз обещал».
— Может, он так шутил, — неуверенно сказала Мирьям.
Темные, наполненные болью, глаза взглянули на нее. «Яков, — часто дыша, ответила Констанца, — никогда не шутит. И хватит об этом, отец позаботится о ребенке, и все будет хорошо».
— Но так, же нельзя, — Мирьям ласково вытерла ее лицо салфеткой — ведь у тебя, с ним, было что-то…
Констанца посмотрела на серое, низкое, набухшее тучами небо в окне, и, сдерживая крик, схватив руку Мирьям, ответила: «Ничего не было. Это был просто шторм».
Серые, мощные валы разбивались о камни набережной. Горизонт был затянут туманом, в воздухе висела бесконечная пелена дождя — мелкого, назойливого. Облетевшие листья, — золотые, рыжие, — плавали в темных лужах.
— Мадам, — комендант порта Кале терпеливо взглянул на Констанцу, — ну вы же сами видите.
В проливе шторм, ни одно судно дальше гавани просто не выйдет. Даже за государственную казну Франции, уверяю вас. Никто не хочет терять корабль, экипаж и собственную жизнь.
Девушка фыркнула и, накинув на рыжую голову капюшон плаща, сказала: «Море, месье, для того и существует, чтобы по нему плавали. Вон, — она прищурилась и сладко улыбнулась, — виден какой-то корабль. Ваш пресловутый шторм не помешал какому-то смельчаку.