Вельяминовы. Начало пути. Книга 3

Шульман Нелли

— А зачем вы кладете салфетки мне в рот? — поинтересовался Конде.

— Как это дядя Иосиф меня учит? — хмыкнул про себя Элияху. «Страх пациента — твой противник, так что делай все, чтобы больной чувствовал себя в безопасности. Некоторым хватает простого разговора, чтобы они уже не боялись».

— Даже у принцев крови есть слюна, — позволил себе пошутить юноша, — а, когда человек сидит с открытым ртом, он не может ее сглотнуть. Так что, — Элияху улыбнулся, — просто доверьтесь мне.

Закончив, он вытер пот со лба мужчины и сказал: «Ну вот, видите, ваша светлость, все прошло

отлично. Я бы вам все-таки рекомендовал пользоваться зубной щеткой и вощеной нитью, я сейчас покажу вам — как это делать. И еще, — он открыл ореховый комод и показал принцу ряд хрустальных флаконов, — это полоскание для зубов, на травах, никто, кроме нас не знает этого рецепта. Очень полезное».

Конде хмыкнул и потянулся за кошельком.

Проводив пациента, Элияху заглянул в детскую и улыбнулся — Мария сидела, держа на коленях Авраама. Ребенок водил пальчиком по странице и нараспев, медленно читал.

— Мы с ним вместе учимся, — обернулась девочка. «Ну что, купил он эликсир?»

— А как же, — Элияху прислонился к двери, и подумал: «Я ведь осенью уже в Падую должен ехать. Ну, ничего, вернусь в Амстердам следующим годом. И вообще недолго осталось — каких-то пять лет».

— Сумка твоя готова, — Мария ссадила мальчика на пол и сказала: «Сейчас я Элияху провожу, и еще позанимаемся, да?»

Авраам кивнул, и, почесав черные, длинные кудри, ответил: «Тоже хочу во дворец».

— Вот вырастешь, — Элияху присел и поцеловал смуглую щеку, — станешь врачом, и будешь лечить королей и королев.

— Как папа, — восторженно вздохнул мальчик, и, подойдя к колыбели, взглянув на спящую сестру, добавил: «И как мама».

В большой передней, обитой голубым, расшитым серебром шелком, резко пахло мускусом.

Федор посмотрел вокруг и чуть улыбнулся: «Неудивительно, что она хочет построить новый дворец, тут вон, трещины по потолку идут, и… — он принюхался. «Плесень, месье Теодор — мрачно сказал придворный архитектор, месье де Броссе.

— Тут вообще сырое место, река рядом, — он вздохнул. «Новый участок хоть суше будет, ну, да вы сами видели».

— Суше, — Федор усмехнулся. «Не мы ли с вами, месье де Броссе, тем днем из котлована воду откачивали? Да и тут не только плесень, тут, наверняка, еще и сухая гниль есть».

— Есть, — признал де Броссе, — ну да что вы хотите, полвека ничего не ремонтировали. Вы только помните, месье Теодор, не надо ей прекословить. Она из Флоренции, и считает, что лучше палаццо Питти еще никто ничего не возводил.

— Ее величество вас ждет, — раздался голос придворной дамы. Архитекторы, поклонившись, зашли в кабинет, и Федор, посмотрев сверху вниз на полную, затянутую в траурное платье, женщину, подумал: «Знаю я таких заказчиков. Вобьют себе что-то в голову, и упрямятся».

— Ну что, месье де Броссе, — сказала королева, чуть задыхаясь, — чем вы меня порадуете?

— Сейчас, сейчас, ваше величество, — он, с помощью Федора, расстелил планы вдоль длинного, красного дерева стола. Федор искоса оглядел мебель и подумал: «Хорошо, что не приглашают сесть, а то тут все такое хлипкое, что даже прикасаться страшно».

— Позвольте представить вам, — де Броссе взялся за большую,

в кожаном переплете, тетрадь со своими заметками, — месье Теодора, он недавно приехал из Нижних Земель, очень, очень талантливый архитектор.

— Ну, так мы вас никуда не отпустим, — капризно сказала королева и протянула белую, ухоженную, в ямочках руку.

Федор наклонился над ней, — пахло мускусом и чем-то сладким, удушливым, — и вдруг подумал: «А она похожа на Лизу. Ну, если бы Лиза весила не три пуда с четвертью, а шесть.

Нет, даже семь, — он скрыл улыбку и сказал: «Рад буду помочь, ваше величество. Позвольте, месье де Броссе вам объяснит наши наброски».

Королева слушала, чуть позевывая, а потом сказала: «Но ведь я просила, — построить точно такое, же здание, как палаццо Питти. И вы, месье де Броссе, даже собирались кого-то отправлять за планами, во Флоренцию…

— Моего сына, месье Стефана, — помог ей Федор. «И отправим, ваше величество, просто Флоренция — не похожа на Париж, и нет смысла копировать здесь итальянскую архитектуру, какой бы прекрасной она ни была».

— Почему не похожа? — Мария Медичи сморщила покрытый комочками пудры лоб. «Тут река, и там река, все одно и то же».

Федор поймал умоляющий взгляд придворного архитектора и зло сказал себе: «А теперь объясняй этой квашне принципы градостроительства, можешь начать с Витрувия».

— И вообще, — королева ткнула пухлым пальцем в план, — неужели вы считаете, что французский архитектор может быть талантливее итальянского? Еще никому не удалось затмить гений синьора Амманати».

— Ну, предположим, многим, — вздохнул про себя Федор и осторожно сказал: «Разумеется, Бартоломео Амманати великий зодчий, и палаццо Питти — замечательный образец его работы. Мы просто просим вашего разрешения на то, чтобы привезти из Флоренции планы и других зданий. Может быть, что-то из них привлечет ваше внимание».

Королева надула губы, и, накрутив на палец русый локон, что спускался из-под вдовьей, черной наколки, — прошлась по кабинету. Подол шелкового платья волочился по выцветшему, старому ковру. «Лиза так на сносях не переваливалась, — усмехнулся Федор.

Запахло мускусом и королева, вытащив платок, отерев пот с лица, махнула рукой: «Ну, хорошо. Я просто хочу увидеть в Париже уголок моей любимой Италии, частичку города своего детства, уважаемые месье».

— Увидите, ваше величество, — уверил ее месье де Броссе. «Итак, тогда мы привозим из Флоренции разные планы, для того, чтобы у вас был выбор».

Архитекторы переглянулись и Федор, чуть заметно двинув бровью, подумал: «Ну и отлично.

Де Броссе и вправду — отменный зодчий, а планы — это так, для отвода глаз. Все равно построим так, как он хочет. А мне до отъезда надо с фундаментом разобраться».

— А сады? — услышал он требовательный голос королевы. «Я непременно хочу, чтобы были сады, месье де Броссе, врачи мне предписали прогулки».

— Месье Клод Молле уже работает над планами, ваше величество, — поклонился де Броссе, — а сын месье Теодора, Стефан, ему помогает. Думаю, к нашей следующей встрече все будет готово. Если вы позволите…, - он стал сворачивать чертежи.