Вельяминовы. За горизонт. Книга 1
Шрифт:
– Я тогда собирал деньги, – объяснил он Меиру, – стыдно было появляться в Лондоне с пустыми карманами. Трубы не текут, – он проверил ванную, – работа сделана на совесть… – он простился с Мартой в самолете, когда машина пошла на посадку:
– Больше я ее не увижу, – со вздохом, подумал Волк, – то есть увижу, когда она приедет сюда, встречать нас и Валленберга… – полковник, бывший авиатор, приставленный к ним шведами, с Мартой не столкнулся:
– Вы спуститесь по трапу первыми, – распорядилась жена, – я подожду на британской территории, а потом покину
– Совершенно ненужные меры предосторожности. Веннерстрем, бывший военный атташе Швеции в США, у него безукоризненный послужной список, он работник Муста… – так называлась шведская разведка. Марта пососала леденец, поморщившись от воя моторов:
– Болтает нас на шутку, – она скривилась, – я заказала справку, перед отлетом. Веннерстрем подвизался в Москве, в начале войны, и потом, до пятьдесят второго года… – Джон пожал плечами:
– Он дипломат, то есть бывший. Если мы начнем всех подозревать, нам не с кем будет сотрудничать… – Веннерстрем, довольно неплохо, говорил по-русски:
– Он знает Джона, – переворачивая фарш, Волк задумался, – и Меира он встречал, в Вашингтоне. Кто я такой, он понятия не имеет. Я ему, ясное дело, не представлялся… – полковника Горовица они высадили у задней калитки американского посольства:
– Вы езжайте, – велел Меир, – ребята… – он кивнул на флаг США, – подбросят меня, по нужному адресу… – Джон не хотел, чтобы их новые, советские паспорта, видели даже шведы:
– И Марта не знает, под какими именами мы летим в СССР… – Волк почесал светлую щетину, на подбородке, – вообще можно передать ей записку… – он хмыкнул, – не через шведов, а городской почтой, на адрес фрау Греты. Нам запрещено выходить из квартиры, но стоить рискнуть… – ожидая Меира, он предложил Джону так и сделать. Герцог отозвался:
– Ради чего? Министерство иностранных дел не пошлет запрос русским, в случае нашего исчезновения. Ты пойми… – он закурил, – мы все равно, что мертвы, нас больше нет. И Марта не полетит в СССР, нас искать. Да и где искать, на Урале… – он повел рукой, – это все равно, что потерять иголку в стоге сена. Но ничего такого не случится, – подытожил Джон, – месяца через два мы привезем в Стокгольм мистера Валленберга… – говорили они с герцогом на русском языке:
– Тебя опять надо сделать товарищем Пекко, – заметил Волк, – акцент у тебя прибалтийский… – Джон кивнул: «Так и поступим». Полковник появился в квартире в сопровождении неприметного, бухгалтерского вида юноши, при очках, саквояже и новом кодаке:
– Мистер Фрэнк, – радушно сказал Меир, – наш человек в Стокгольме, так сказать. Он обеспечивает безопасность посольства, и вообще, человек многих талантов. Он учился в университете Купер-Юнион, в школе дизайна… – юноша пробормотал:
– Бакалавром я стал, а вот магистратуры мне не видать… – он вынул из саквояжа складную, фотографическую лампу, – присядьте сюда, мистер Ягненок… – мистер Фрэнк заполнил паспорта безукоризненным почерком советского милицейского писаря:
– Ловко вы, – удивился Волк, – вы русского языка
– Я могу писать на любом языке, каллиграфия есть каллиграфия. Я тренировался, несколько месяцев… – все нужные печати в документах были на месте:
– Бумаги новые, не затрепанные, выданы осенью… – Волк накрыл сковороду крышкой, – военных билетов, правда, нет, но кто их потребует, в уральской тайге… – кроме товарища Роберта Эриховича Ильвеса, уроженца Таллина, сорока лет от роду, в Россию летели и двое русских:
– Меир, все равно, глухонемой, – усмехнулся Волк, – никакой разницы нет, а я опять стал Иваном Ивановичем Ивановым… – он взглянул в окно, на темное, декабрьское небо. На узкой улице горели редкие огоньки фонарей, за шторами, в доме напротив, двигались тени:
– Даже домой не позвонить, – тоскливо, подумал Волк, – через два дня Рождество, мальчишки откроют подарки. Марта, к тому времени, окажется в Лондоне, все соберутся на Ганновер-сквер… – легкий самолет, с Меиром за штурвалом, стартовал со шведской военной базы на восток утром сочельника:
– У Теодора-Генриха будет день рождения, – Волк убавил огонь, – они начнут с праздничного ланча, потом приедет семья, все сядут за обед… – квартиру оборудовали безопасным телефоном, но звонить им никуда не позволялось:
– Ни фрау Грете, ни пани Аудре… – Волк прислушался к звукам радио, из гостиной, – Марта передаст ей привет. Юхан вырос, – он вспомнил смешного парнишку, – двенадцать лет ему, как время летит. И Максиму двенадцать… – он заставил себя не думать о парнях:
– Марта о них позаботится, поднимет на ноги. Но ничего не случится, миссия хорошо подготовлена… – темная, в седине голова, всунулась на кухню. Меир повел носом:
– Пахнет вкусно. Болонские спагетти, что ли… – Волк налил воды в кастрюлю:
– Болонские спагетти будешь есть в Болонье. В СССР перебои с помидорами, товарищ Ягненок, – он широко улыбнулся, – поэтому придумали макароны по-флотски… – провизию им привез тот же полковник Веннерстрем.
– Накрывай на стол, – попросил Волк, – сейчас сварим пасту, аль денте, как меня учили в Италии. Хотя бы паста здесь итальянская, а не макаронные изделия второй категории, рожки и вермишель… – он поинтересовался:
– Что передает столица нашей родины, то есть Москва… – Джон с Меиром слушали советское радио. Телевизором квартирку не оборудовали. Полковник протер пенсне:
– Во Франции опять пришли к власти реакционеры, то есть де Голль… – он узнали о результатах выборов президента еще в Лондоне, – а советская антарктическая экспедиция достигла Южного Полюса… – из-за спины Меира раздался скрипучий голос Джона:
– Между прочим, Серова сняли, еще в начале месяца. По неподтвержденным пока данным, КГБ возглавит Шелепин, наш ровесник. Он комсомольский работник, ему всего сорок, но успел повоевать. Говорят, он либерал… – Меир хмыкнул:
– Может быть, теперь Валленбергу дадут амнистию… – Волк показал рукой недвусмысленный жест: