Вельяминовы. За горизонт. Книга 3
Шрифт:
Шоссе Леопольдвиль-Кокийявиль
В кабине старого форда пахло молоком, американской жвачкой, спелыми бананами. Кудрявый мальчик надул пузырь: «Тетя Маргарита, скоро мы приедем?».
Длинные пальцы с коротко остриженными ногтями уверенно держали руль. Фары освещали выбоины на дороге, смыкающийся над шоссе тропический лес. В открытое окно веяло тяжелым ароматом цветов. За шумом мотора слышалась ночная перекличка птиц. Маргарита бросила взгляд на часы на приборной
– Три километра до миссии, Франсуа. Там вы переночуете, а завтра полетите на самолете…
С заднего сиденья донесся восторженный крик: «Ту-ту!». Малыш лет трех поднял игрушечный поезд. Франсуа, старший сын арестованного премьер-министра Конго, Патриса Лумумбы, скорчил презрительную гримасу:
– Ролан, это поезд. Патрис, – велел он среднему брату, парнишке шести лет, – найди самолет в сумке… – гневный девичий голос сказал:
– Не в этой, дурак, здесь только мои куклы… – единственная дочь Лумумбы, Жюльена, возилась с подержанной Барби. Маргарита бросила косой взгляд на серые щеки Полины, жены премьер-министра:
– Дорогу она перенесла хорошо… – Полина ждала пятого ребенка, – но впереди перелет… – словно очнувшись, женщина слабо сказала:
– Милые, не ссорьтесь… – неловко повернувшись, Полина с шумом вдохнула:
– Живот тянет, – одними губами шепнула она Маргарите, – мне страшно…
Три дня назад больничный форд забрал семью Лумумбы у черного крыльца главного госпиталя Леопольдвиля. Маргарита не хотела рисковать перелетом или путешествием по реке. Рельсы на северную границу страны пока не проложили:
– На самолет бы нас никто не пустил, – подумала девушка, – почти все гражданские рейсы отменили. По реке пришлось бы тащиться неделю, а то и больше, а на счету каждый день… – осенью Полина еще получала письма от содержавшегося под арестом мужа:
– Их разделили, но она надеялась, что Лумумбе разрешат провести Рождество с семьей… – в начале декабря по столице поползли слухи, что премьер-министра вывезли из города. Отправив на вид невинную телеграмму Виллему, Маргарита выяснила, что на юге о судьбе Лумумбы ничего не знают:
– Там теперь якобы независимое государство, – она криво усмехнулась, – Катанга. Из-за племенных раздоров Виллем не смог приехать в Леопольдвиль на Рождество… – следуя требованию нового правительства страны, «Де Бирс» отменил рейсы на север:
– Добыча алмазов и меди идет вхолостую, – Маргарита вспомнила письмо кузена, – «Де Бирс» и бельгийская корпорация шахт давят на правительства Катанги и Конго, убеждая, что с гражданской войной они только теряют деньги… – Маргарита понимала, что сепаратисты и законная власть все-таки пришли к соглашению:
– Лумумба скорее всего сейчас на юге. Понять бы еще где… – страна превратилась в слоеный пирог, перемешанный с непроходимой чащей джунглей.
– Вместо того, чтобы отметить Рождество с Виллемом и Джо, – девушка вздохнула, – мы сидели под наряженной пальмой с Полиной и ребятишками… – осенью, прилетев в Леопольдвиль, Джо объяснился с Маргаритой. Фары выхватили из темноты табличку: «Миссия и госпиталь Святого Сердца Иисуса», девушка ловко повернула машину
– Он сказал, что был неправ, что Господь послал ему испытание веры, что он всегда любил меня… – они хотели обвенчаться после Пасхи, в кафедральном соборе Леопольдвиля:
– Сначала я найду самый чистый алмаз для твоего кольца, – весело сказал Джо, – и назову его в честь тебя, Звезда Африки… – Маргарита смущенно покраснела. Звездой Африки ее именовали в статье, вышедшей осенью в местной газете, на французском языке:
– Доктор Кардозо, любимица Конго… – пробурчала Маргарита, – журналисты всегда все преувеличивают… – фотограф снял ее в белоснежном халате на террасе госпиталя, в окружении матерей с детьми.
Сейчас Маргарита носила практичные солдатские ботинки, штаны и рубашку хаки. Она не покидала столицу без докторского рюкзака, как смешливо говорила девушка о крепкой сумке с малым хирургическим набором, обезболивающими и сыворотками против укусов змей:
– В пути вроде все было в порядке… – оторвав руку от руля, она быстро перекрестилась, – завтра их отвезут на взлетное поле, и можно ехать обратно… – Полина сжевала банан:
– Дорога лучше стала, – вздохнула жена Лумумбы, – надеюсь, с малышом все хорошо… – Маргарита пожала ее руку:
– Святые отцы, в отличие от нового правительства, следят за своими владениями… – она фыркнула, – за малыша не беспокойся. Ты здоровая женщина, это твой пятый ребенок… – Полина перебирала самодельные, яркие бусы на стройной шее:
– Девочку хочу, – она понизила голос, – мальчишки вырастут, пойдут на войну и не вернутся… – красивые губы цвета спелых ягод задрожали. Маргарита сунула ей носовой платок:
– Не случится больше никаких войн, твоего мужа освободят, и вы увидитесь… – в этом девушка не была уверена:
– Но Полину надо поддержать, – сказала она себе, – она скоро может овдоветь, а у нее четверо детей на руках, то есть почти пятеро… – легкий самолет, принадлежавший католическому госпиталю, никто бы не стал проверять:
– Здесь не столица, они не ожидают беглецов из-под ареста… – формально Полину Лумумбу никто не арестовывал, но во дворе дома премьер-министра всегда болтались солдаты:
– Якобы для охраны, – кисло подумала Маргарита, – они сопровождали семью даже в госпиталь… – Полина повернулась. В свете тусклой лампочки блеснули черные, бездонные глаза: