Шрифт:
Глава 1
Тот, кто считает, что музыка наполняет человека радостью и придает ему силы жить, тот никогда не поднимал рояль на пятый этаж.
– Больше не могу, – простонал Олег, – гори оно синим пламенем. Сейчас отпущу.
– Ой-ой, – испугался я, – уж донесите сей инструмент до лестничной площадки. Если не сможете, то он понесется вниз и раздавит меня.
– Простите, Иван Павлович, – закряхтел Олег, – мне в голову пришла гениальная мысль. Вы сейчас живенько отбегаете и запрыгиваете на подоконник. А я отпускаю бандуру, на которой князь, не могу никак вспомнить как его звали, сочинял свои вирши.
– Вирши – это стихи, – зачем-то уточнил я. – Идея замечательная. Но, Олег Ефимович, мы не оценили всех ее последствий.
– Если музыкальный носорог сейчас погибнет, то нам не придется тащить его еще два пролета, а в моей
Я молча шагал по ступенькам. Иван Павлович, ты уже был неделикатен, решил умничать, объяснять соседу, что такое вирши. Теперь, друг мой, прикуси язык. Не стоит изображать из себя профессора и менторски объяснять: да, первое фортепиано изобрели в тысяча семьсот девятом году, но оно не пользовалось популярностью. Предметом восторга тогда были клавикорды и клавесин. Иоганн Себастьян Бах появился на свет в тысяча шестьсот восемьдесят пятом, а умер в возрасте шестидесяти пяти лет, композитор явно знал о фортепиано, но, похоже, не особенно его любил, и фуэте он не писал. Ни один человек в мире не может это проделать. Фуэте – это виртуозное движение в балете, быстрое вращение на одном месте, как правило, танцовщица «крутится» тридцать два раза вокруг собственной оси. И, возвращаясь к Иоганну Себастьяну Баху – он создавал фуги, то есть музыкальные пьесы, построенные на реализации одной темы в несколько голосов. Слова «фуга» и «фуэте» не имеют ничего общего, кроме того, что начинаются на одну букву.
– Иван Павлович, вы живы? – крикнул Олег.
Я вынырнул из пучины мыслей.
– Да. Все нормально. Слышу вас. Вы перечислили исключительно положительные последствия гибели рояля на лестнице. Возможно, мне даже удастся увернуться от него. А теперь представьте, что с вами сделает Ирэн Львовна?
Олег издал стон и замолчал. Мы продолжили наш путь по ступенькам.
Каким образом я превратился в грузчика? Тот, кто давно со мной знаком, знает, что некоторое время назад господин Подушкин совершенно неожиданно для себя стал обладателем двух больших квартир в самом центре Москвы. Расположены они в домах, которые стоят напротив друг друга. И теперь в одних апартаментах находится офис моего детективного агентства, а в других я живу. Вместе со мной там еще обитают мой секретарь и помощник по хозяйству Борис Кузнецов и собака Демьянка.
Не всякому повезет получить даром такое количество квадратных метров в столице России. И, что совсем уж прекрасно: у меня нет соседей. Здания, где я удобно расположился, построены еще в девятнадцатом веке. То, где я принимаю посетителей, находится под охраной государства. В каждом доме по пять этажей, на лестничной клетке по одной квартире. Я понятия не имею, кто там прописан. Мне известно лишь одно: все владельцы квартир живут за границей или в загородных особняках. Порой я сталкиваюсь в подъездах с до приторности вежливыми горничными, которые приходят убирать жилье хозяев. И все! Я обитал в раю. Почему употребил глагол в прошедшем времени? Обитал, а не обитаю? Я сошел с ума, решил поменять свои тихие гавани на шумные многоэтажные башни? Нет, нет!
Три дня назад я пришел в офис в удрученном состоянии. Владелец частного агентства не получает гарантированную зарплату. Его доход зависит от количества клиентов. Бизнес мой невелик, сотрудников всего двое: я сам и Борис. Мы не можем заниматься двадцатью делами одновременно, берем в работу лишь одно. У нас хорошая репутация, а у доброй славы, как, впрочем, и у дурной, быстрые ноги. Люди приходят в агентство регулярно. Но, конечно, иногда бывают перебои, некоторое время, как правило, короткое, в дверь никто не звонит. Период безделья обычно краток, и я ему рад, потому что могу спокойно почитать, сходить на концерт, посетить выставку, порыться в букинистических магазинах. Но сейчас посетителей нет уже месяц. Две недели назад на душе у меня заскребли кошки. Естественно, я понимаю: ремесло частного сыщика не приносит стабильного дохода. Поэтому создал подушку безопасности, но, увы, она не особо туго набита. Сам я не швыряю деньги направо-налево, достаточно скромен в быту, но имею грешки. Хорошие костюмы, обувь, да и старинные книжные издания стоят недешево. А мой любимый лосьон после бритья выпускает фирма «Аква ди Парма». И коньяк… Мда! Только не подумайте, что я пьяница. О нет! Спиртное я употребляю мизерными дозами. По вечерам, сев в кресло у камина в своей комнате, я беру книгу и наливаю на дно фужера немного благородного напитка, Демьянка прыгает на мои колени. Я глажу ее, потягиваю коньяк, читаю,
Три дня тому назад на душе у меня начали скрести когтями не милые киски, а злобные ягуары. Денежный запас таял с катастрофической скоростью, клиенты же не спешили ко мне. Первый раз у меня случился целый месяц безделья. И что делать?
Тягостные раздумья прервал шум. С лестницы донеслись грубые голоса, раздался грохот, потом звонок в дверь. Меня охватила несказанная радость. Ура! Добрый Боженька вспомнил про меня и послал мне работенку. Я распахнул дверь и увидел мужчину в джинсах и пуловере.
– Добрый день, – произнес он, – разрешите представиться. Олег Ефимович Котин. Ваш новый сосед.
От неожиданности услышанного я забыл о воспитании и воскликнул:
– Кто?
– Сосед, – повторил Котин, – я купил квартиру прямо под вами. На данном этапе переезжаю. Сразу хочу вас успокоить: ремонт не затею. Прежний владелец прекрасно отделал квартиру и ни дня не жил в ней. Меня устраивает там все, кроме мебели. Прошу нижайше простить за шум. Грузчики сейчас вносят все необходимое. Невозможно заставить их действовать тихо. Право, мне очень неудобно, что я доставлю вам беспокойство.
Я опомнился.
– Ну что вы! Рад знакомству. Иван Павлович Подушкин. Вы совершенно мне не мешаете, я не слышу никаких громких звуков.
Наш диалог потек далее.
– Благодарю вас за понимание, – улыбнулся Котин.
– Знаю, что по закону нельзя шуметь по вечерам, но вы можете спокойно даже ночью носить тяжести, – улыбнулся я, – здесь мой офис, сам я живу напротив. Покину помещение около восьми вечера. Вы останетесь в здании один.
– Ценю ваше дружеское расположение.
– Всегда рад помочь.
– Попытаюсь слегка урезонить грузчиков.
– Не стоит требовать от людей невозможного. Ваш переезд мне только в радость.
– Благодарствую.
– Право, не за что.
Олег ушел, а я подумал, что мне повезло. Котин произвел впечатление мягкого, воспитанного человека.
В семь вечера в дверь снова позвонили. На пороге вновь стоял Олег Ефимович, но на сей раз его сопровождала горничная с подносом.
– Уважаемый Иван Павлович, простите за беспокойство. Не откажите в радости поужинать вместе с вами, – улыбнулся сосед, – конечно, надо бы пригласить вас к себе. Но в моей квартире полный раскардаш. Посему ужин прибыл к вам. Не слишком ли назойливо мое поведение? Я не навязываюсь в друзья, по большей части занят с утра до ночи, но сегодня особый день. И хочется хоть немного искупить свою вину перед вами.
Я посторонился.
– Прекрасная идея. Заходите, пожалуйста.
Мы устроились в столовой. К трапезе прилагался мой любимый коньяк, о чем я тут же сказал Олегу Ефимовичу. Потом гость восхитился книгами, которые находились в этой комнате, я показал ему тома в кабинете и объяснил, что дома храню наиболее ценные издания.
Через два часа беседы нам стало ясно: мы читали в детстве одни и те же книги, получили сходное воспитание. Только мой папенька был писателем, а родитель Олега – академик, математик. Я окончил Литературный институт, Котин получил диплом Московского физико-технического института. Стопроцентный гуманитарий и чистейшей воды технарь. Есть и другие отличия. Я холостяк. Олег женат, но о своей супруге он никаких сведений не сообщил. Котин – владелец большого бизнеса, я – хозяин крохотного агентства. Но работа не имела значения, главное, мы совпали по моральным принципам, наши души оказались родственными. У меня возникло ощущение, которого я ранее никогда не испытывал: я встретил своего близнеца.