Венец Бога Справедливости
Шрифт:
— Насколько все плохо, Кайл? — тихо спросил Амедео.
— Мой господин!.. — начал, было, дракон, но тот его быстро осек.
— Прекрати! Даже не зная всей обстановки, я думаю, будет лучше, если ты станешь обращаться ко мне по имени. Ты понял?
— Да, гос…. Нет! Но назвать вас "Амедео" я тоже не могу! Это выше моих сил!
— И, тем не менее, ты произнес это имя сейчас, сможешь и впредь.
Кайл с не самыми лучшими ощущениями в душе подошел к его постели.
— Где мы? Что это за место?
— Нас приютили две эльфийки, а вообще эта деревня Предгорный
— Понятно, значит, мы недалеко от того места. Как ты назвал меня?
— Я… я…. Я подумал, что… будет лучше, если я скажу, что вы, вы,
— Ты, — поправил его Амедео.
— Ты, — с трудом повторил Кайл, и затем продолжал. — Так вот, вы, то есть ты, и Мирра — мои дети.
Амедео слабо улыбнулся, и вновь открыв глаза, посмотрел на Кайла.
— Молодец! Давно я лежу?
— Три дня.
— Тря дня. Как все символично! Тогда три дня беспамятства и теперь! Но если очнулся, значит, жить буду. Жить! Как это жутко звучит!.. Жутко!
Тем временем Мирра, не понимая: что с ней произошло, сидела в углу комнаты, в странной неудобной позе. Если бы не глубокое потрясение, граничащее перейти в душевное расстройство, она бы все забыла, постаралась восстановить то прекрасное расположение духа, которое не покидало ее все эти три дня. Мирре нравилось представлять себя дочерью заботливого, доброго, благонравного дракона, хотя поначалу ее и смущало такое положение. Она помогала Кайлу, готовила настой из трав, но подходить ближе, чем на метр к бывшему Богу Справедливости боялась. Почему теперь она переборола то чувство и подошла к нему? Ей показалось, что у него снова жар, потому она просто коснулась его лба. Что ж, возможно ее страхи были очень даже обоснованными.
— Кайл, расскажи, что случилось там и что за этим последовало?
— Ну, рассказать-то что случилось, я расскажу, но вот что за этим последовало, знает только Мирра.
— Тогда пусть сначала скажет она.
Логично было бы ответить, но Мирра молчала, чем вызвала недоумение Кайла.
— В чем дело? Разве ты не слышала вопроса?
Мирра испуганно посмотрела на дракона, потом не менее испуганно на Амедео, но, понимая, что ответить ей, если не сейчас, то позже, все равно придется, собралась с силами.
— Линии пространства разрушены, — тихо говорила Мирра, — вначале изменение было не столь значительным, но потом, после того как погибли Хранитель Идэлии, Бог Магического Равновесия и Богиня Целительного Искусства, оно исказилось до неузнаваемости. Теперь нельзя больше ни переместиться в пространстве, ни даже поговорить на мысленном уровне, и тем более применить магию. Применение магии грозит гибелью, бесследной, разделением на отдельные молекулы.
— А магические границы? Что можешь сказать о Долине Времен Года, о Каримэне?
— Границы Долины разрушены, там тоже, как и здесь не будет даже воздуха. Бедная Идэлия! Она погибнет первой!
— А Каримэна…
— Ее границы целы, господин.
Почему? Ответа на этот вопрос не мог дать пока никто, ни даже Мирра или Амедео, хотя обоих это заставило задуматься. Это решение вполне могло дать ключ хотя бы к пониманию создавшейся ситуации.
—
— Мы ничего не знаем о них, господин, — отвечал Кайл. — Только то, что Зору бросил в пропасть Руфину, за ней бросился князь Бероев, а его жена сражалась с Зору. Но выжили они после того взрыва или нет, мы не знаем.
— Выжили, — вставила Мирра.
— Хорошо, это пока единственное, что меня радует.
Однако Кайл не спешил верить девушке, несколько возмущенно, он обратился к ней.
— Ты ничего об этом не говорила!
— Я сама не знала!
— А теперь знаешь!
— Советую верить ей, Кайл.
— Конечно, господин, — несколько смущенно сказал дракон, вновь поворачиваясь к Амедео. — Просто…
— Просто в это не совсем верится, я понимаю. И тем не менее. А Беатрис? Значит, она победила Зору?
— Да, он погиб, его труп мы видели там, в том вакууме.
— Вакууме…. А мы попали в защитные колонны храма Зору?
— Да, Мирра нашла их.
— Это случайно! — выпалила девушка. — Я не знаю, как это произошло! Не знаю!
Кайл вновь удивленно посмотрел на нее. Когда же девушка вдруг встала и выбежала из комнаты, то ринулся, было, за ней.
— Стой!
— Не надо, Кайл, пусть идет. Ей сейчас тяжело, очень тяжело.
— Но…
— Почему? — Амедео, как показалось Кайлу, с некоторой усмешкой взглянул на него, и таинственным голосом ответил. — Этого нам не понять. И не нам судить ее выбор.
— В каком смысле?
Теперь уже Амедео на Кайла удивленно, словно спрашивая: зачем тебе ответ и как ты смеешь в принципе здесь спрашивать. К счастью, господин Новилин умел понимать многозначительные взгляды, потому сразу вернулся к начатому разговору.
В это время Мирра, стремглав, пронеслась через всю деревню, не обращая ни малейшего внимания на окрики, предостережения собственного сознания. Так она бежала минут восемь, но потом значительно сбавила скорость, и вскоре перешла на шаг. Внутренне, непонятное ей ощущение предостерегало ее, оно буквально кричало: стой, не ходи дальше! Но Мирра шла, возможно, ей даже хотелось встретить неприятность, внешнюю, по крайне мере так, она могла бы дать отчет в том: что происходит. Мирра сделала шаг и поняла, что второй сделать не сможет: ее грудь сжало тисками, она открыла рот, чтобы вздохнуть, но воздуха здесь больше не было.
15 глава. Договор с собой
Из десяти храмов, личных владений Богов, один находился на территории Каримэны, и это был, конечно же, Дом хранительницы вайлискового дерева, Тэат. Храм располагался на одной из десяти центральных площадей Карим, названной в честь Богини, чем уже отличался от всех остальных храмов Богов: да, могло быть такое, что они находились на земле, но только в предельно возможной недосягаемости от смертных. Даже Чертомир являлся городом жрецом, но ни как не местом пребывания самой Богини Амнэрис. Однако Тэат считала должным находиться в белоснежном мраморном храме с хрустальными башенками, выстроенном вкруг вайлискового дерева.