Венеция. Полная история города
Шрифт:
С конца XIII по конец XIV века Венеция и Генуя сходились в битвах четырежды. Третья (Война в проливах, 1350–1355) и четвертая (Кьоджийская, 1378–1381) войны шли в том числе за Тану. Войну в проливах Венеция проиграла. По миру, заключенному в Милане 1 июня 1355 года, плавание в Тану для ее кораблей было закрыто на три года.
Паоло Веронезе. Победоносное возвращение из Кьоджи дожа Андреа Контарини. XVI век
Четвертая война, война в Кьодже, стала самой жестокой и разрушительной из всех. Военные действия начались в 1378 году с того, что
Во избежание фатального исхода из тюрьмы освободили адмирала Витторио Пизани (он попал туда после разгрома генуэзцами). Адмирал придумал затопить баржи и лодки, груженные камнями, в глубоких каналах вокруг Кьоджи и отрезать порт вместе с генуэзцами от материка. Таким образом, обе стороны блокировали друг друга. И те, и другие испытывали тяжелые лишения, но не уступали. Пока, наконец, венецианские корабли, возвращавшиеся с рейда в Средиземном море, не поставили точку в этом противостоянии. После тяжелых боев генуэзцы сдались. Генуя больше не тревожила Венецию, Тана успешно соперничала с генуэзской Каффой, пока Тимур не сжег ее зимой 1395 года во время похода на Дон и на Волгу. Этот разгром нанес венецианцам непоправимый урон. Масштаб их торговых операций сократился, и хотя Тана поддерживалась из Венеции до середины 70-х годов XV века, она так и не смогла вернуть себе былое значение центра, где собирались восточные и северные товары для регулярной отправки в Константинополь и в Венецию.
Константинопольская квадрига. II век н.э.
Как только войска Тимура ушли из Азова на Северный Кавказ, а затем и на Нижнюю Волгу, венецианцы поспешили направить в ставку хана консула Бланке де Рипа, которому было поручено возобновить торговые права Венеции. В Тане вместо города он нашел лишь руины. Но, получив от хана разрешение на новую застройку и возведение укреплений, венецианцы добились снижения пошлины с 3 % до 1,5 %, организовали уже съехавшихся в Тану купцов и наладили приток товаров. После потрясений, вызванных походами Тимура, они вновь оправились от потерь, но в последний раз. В XV веке город за каменной стеной был единственным очагом оседлой жизни в кочевой степи. Местное население поредело. Смуты в распадающейся Орде несли тревоги и опасности.
Венеция до последнего пыталась снаряжать торговые галеи в Азовское море. Но в 1460 году сенат уже не решился объявить торги и 91 голосом против четырех отверг внесенное предложение. На угасании Таны отозвалась и смена политики в самой Венеции. Один из выдающихся венецианских дожей Франческо Фоскари (1423–1457) решил, что Венеции недостаточно быть центром огромной морской торговой империи. Он упорно проводил политику расширения владений Венеции на «терраферме», на континенте.
В десятилетия его дожества материковая территория Венеции вобрала в себя земли от реки По на юге, озера Гарда на западе до Альп на севере и Далмации на востоке. Правда, цена этих приобретений оказалась велика. Венеция уступила гегемонию на море туркам, потеряв свою репутацию «царицы морей». Забота о заморских колониях, особенно об отдаленных вроде Таны, уменьшилась, а вместе с этим сузился размах торговли, которой все больше препятствовали турецкие военные успехи.
Китай, где у власти оказалась изоляционистская династия Мин (1368–1644), прекратил все отношения с Западом и положил конец
В начале XV века большая часть прежней коммерческой деятельности в Тане замерла: сохранились лишь рыбные промыслы и торговля кожей и мехом. Торговля рабами также сохранилась, но постепенно попала в руки греков, армян и турок, хотя, по признанию венецианского купца Джакомо Бадоэра, несколько крупных партий понтийских рабов попали на Запад в 1430-х годах.
Завоевание османами Константинополя в 1455 году больше не позволяло венецианским кораблям проходить через Дарданеллы, а расширение Османской империи в 1461 году до порта Трапезунд – еще одной важной венецианской торговой базы – заблокировало всякую возможность торговых отношений с Русью и степью. Добило и без того чахнущую торговлю падение Каффы в 1475 году. Тогда же закончилась и история венецианской Таны.
Иосафат «Юсуф» Барбаро: доброжелательный наблюдатель
На излете существования Таны как венецианской фактории в 1436 году сюда приехал 23-летний венецианский нобиль и купец Иосафат Барбаро. Здесь он стал крупным местным рыбопромышленником, торговал жемчугом и драгоценностями. Вдали от дома он провел 16 лет, был свидетелем последних лет существования колонии, исследовал территории Приазовья и Северного Причерноморья и описал все в своем дневнике:
В 1436 году я предпринял свое путешествие в Тану, где год за годом и оставался в течение целых шестнадцати лет. Я объездил те области, как по морю, так и по суше, старательно и с любопытством.
Тана в XV веке была городом полностью венецианским, но, как всегда в колониях, имела довольно пестрое население, среди которого было немало татар, имеющих разрешение проживать внутри крепостной стены; их Барбаро определяет как «городских» (tartan della terra) в противоположность степным кочевникам. Обе общины сжились друг с другом, венецианцы в большинстве случаев научились говорить по-татарски. Барбаро тоже выучил татарский язык и завязал тесные связи с представителями ордынской знати. Это определенно помогло ему наладить контакты с допущенными в город татарскими купцами, называвшими венецианца понятным им именем «Юсуф».
Он мало рассказывал о приходивших в Тану судах из Венеции или из Константинополя: в XV веке торговое судоходство значительно уменьшилось, и жители Таны в основном промышляли тем, что разводили рыбу в устроенных по берегам реки peschiere. Барбаро владел пескьерами на Дону около места, называемого Бозагаз, и посещал их, поднимаясь вверх по реке либо на лодке, либо зимой на санях (zena) по льду.
С фондамента Скьявони отправлялись торговые корабли в Тану.
Тана жила в постоянной настороженности и беспрерывном наблюдении за степью и ее обитателями – татарами-кочевниками. Охранялся город строго. В периоды явной опасности ворота запирались, но и в спокойные дни через них входили и выходили в степь под контролем стражи и даже с разрешения самого консула. Барбаро подробно и с любознательностью естествоиспытателя описал быт и нравы кочевников.
Каждый из этих [наездников], когда он отделяется от своего народа, берет с собой небольшой мешок из шкуры козленка, наполненный мукой из проса, размятой в тесто с небольшим количеством меда. У них всегда есть с собой несколько деревянных мисок. Если у них не хватает дичины,– а ее много в этих степях, и они прекрасно умеют охотиться, употребляя преимущественно луки,– то они пользуются этой мукой, приготовляя из нее, с небольшим количеством воды, род питья; этим они и обходятся.