Веник алых роз
Шрифт:
— Конечно, мы же не звезды! — отозвалась блондинка. — Небось у Примаковой отличный замок стоял. Ну, ей и бояться чего было. Заработки у нее не чета нашим. А наряды какие! А обувь! Украшения! Косметика! Было что запирать.
— Стоп, стоп! — перебила их хор Мариша. — Так ваша комната сегодня оставалась без присмотра?
— Конечно! — хором закричали девушки. — О чем мы вам и говорим. Замок сломан. А мы все были заняты на сцене одновременно. Во время спектакля мы у себя не сидели. Пришли, загримировались, переоделись и вперед. Так что в течение всего
— А кто знает, что у вас дверь не закрывается?
— Да все! — опять же хором отозвались девушки. — Мы такой скандал Семенычу — это наш завхоз — из-за замка позавчера устроили, весь театр слышал.
— Понятно, — тоскливо произнесла Мариша.
Теперь список подозреваемых вырастал до гигантских размеров. У всех работников театра и даже просто случайных людей, оказавшихся за кулисами, была возможность подбросить Галине коробочку с кремом. А попасть в театр особого труда не составляло. Как уже имела возможность убедиться Мариша, охрана в театре была представлена одним дряхлым старичком у служебного входа, который равнодушно кивал каждому, входящему в театр.
— И что теперь? — тоскливо спросил у Мариши Руслан, который тоже понял, что число подозреваемых увеличивается в арифметической прогрессии.
— Попробуем подойти к задаче с другой стороны, — ответила Мариша. — Нужно выяснить, кто был сегодня у Примаковой и кто мог подменить крем. Этим займешься ты, Руслан! Считай, что это будет твое первое задание в качестве помощника детектива.
— Но почему я? Вдруг я не справлюсь?
— Справишься. А выбор пал на тебя, потому что тебя в театре хорошо знают, а я человек посторонний, — рассудила Мариша. — И если человеку есть что сказать, то тебе он расскажет охотней.
— Я готов! — тут же вскинулся Руслан, заметно воодушевляясь. — Что я должен спрашивать?
— Кто сегодня был у Примаковой? С кем у нее были особо скверные отношения? Не было ли угроз в ее адрес? Не случалось ли с ней в последнее время чего-нибудь необычного? Одним словом, нас интересует о ней все! Любая информация о госпоже Примаковой и о том, что она была за личность, может пролить свет на поиски убийцы.
Снабженный такими инструкциями Руслан отправился на задание. А Мариша, немного подумав, решила подвалить к режиссеру Столпову. Ей повезло. Он был один. Ну, почти один. Если точно, то Столпов сидел в обществе пузатой коньячной бутылки и явно заливал свое горе от потери.
— Я же велел всем оставить меня в покое! — рявкнул он на Маришу, когда та сунулась к нему. — Убирайтесь прочь!
Но не на ту напал. Мариша плотно прикрыла за собой дверь, подошла к режиссеру и села напротив него. Столпов находился, на ее взгляд, в весьма перспективном для дружеской беседы настроении. После двухсот граммов коньяка, Мариша знала это по собственному опыту, язык у человека обычно развязывается, и хочется блеснуть красноречием. Мариша твердо решила, что она такую возможность Столпову предоставит.
— Что вам от меня
— Вы так любили Нинель? — сочувственно спросила у него Мариша.
— Любил? — переспросил у нее Столпов. — Да я на нее молился! На ней держался весь театр!
— Как это? Она была настолько талантливой актрисой?
В глубине души Мариша была поражена. Хотя она видела Примакову на сцене всего один раз, но ей не показалось, что игра актрисы заслуживала похвалы.
— Лучше сказать, талантливой стервой! Вот кем она была на самом деле! — развеял Маришины сомнения Столпов.
И тут слова полились из него рекой. Марише только и осталось, что слушать его пьяную исповедь и отделять зерна от плевел. Впрочем, суть была и так ясна. Лет пять назад госпоже Примаковой привалило счастье. Ей удалось заполучить в свои любовные тенета одного весьма влиятельного и богатого банкира. Тот слыл меценатом и не жалел денег на спектакли, в которых главные роли получали различные звезды и звездочки, которым посчастливилось привлечь к себе внимание господина Климентия.
— Но в Нинель наш банкир крепко втюрился, — пьяно втолковывал Марише Столпов. — Другие финтифлюшки тоже на него губенки раскатывали, да только никто дольше двух месяцев рядом с ним не удерживался.
— А Нинель?
— Нинель с ним уже почти пять лет, — уважительно произнес Столпов. — Такая женщина знает, как обращаться с мужчинами.
— А что же она замуж не вышла за этого банкира?
Столпов покачал головой.
— Н-не мог он на н-ней ж-ж-ж-ж…
Смысл уже был ясен, но, увы, проклятая буква никак не хотела кончаться.
— Он не мог жениться? — подсказала ему Мариша, сжалившись над мужиком. — А почему?
— Потому что уже ж-ж-ж…
— Женат? — догадалась Мариша. — Господин Климентий женат?
— Да, и развестись он со своей тощей мегерой никак не может, — отозвался Столпов и даже рукой махнул: мол, безнадежно, пробовал банкир, не выходит ничего у бедняги. — Да Нинель особо и не настаивала на браке, — договорил он.
— М-да? — скептически переспросила у него Мариша. — Не настаивала? В самом деле?
По ее глубокому убеждению, ни одна нормальная женщина, перешагнув тридцатилетний рубеж, не откажется захомутать хоть плохонького банкира, попадись он ей на пути. Тем более что Нинель этот роковой рубеж перешагнула довольно давно. И грех было бы бросаться перспективным женихом только из-за какой-то там вредной жены.
— Вот я Нинель двадцать раз предлагал руку и сердце, — продолжал откровенничать с Маришей Столпов. — А она всегда отказывалась.
— А может быть, она уже была когда-то замужем?
— Кто? — искренне изумился Столпов. — Нинель? Замужем?
Похоже, этот факт его чрезвычайно позабавил. Но Мариша ничего веселого в своем вопросе не усматривала. С чего бы это взрослой женщине не хотеть замуж, хотя бы и за Столпова? Не иначе, как у нее уже был печальный опыт и она опасалась обжечься еще раз.