Венсеремос!
Шрифт:
— Хунта? — задал главный вопрос Вася.
Сколько он не терзал память, никакого военного переворота в Чили ранее 1973 года он не помнил, хотя фамилия генерала была странно знакомой, но все время ускользала — необходимость попасть на Касигуачу с каждым днем делалась все острее.
— Президент объявил чрезвычайное положение! — отрапортовал Макс. — Танков в городе нет, два стоят у казарм. Патрули ведут себя спокойно, никого не задерживают.
Еще через час, после телефонного разговора с начальником генерального штаба Рене Шнайдером (Вася отметил еще одну непонятно с чего знакомую фамилию), генерал Вио выступил довольно странно
Поскольку дальнейший «мятеж» свелся к раздаче интервью, демонстрациям протеста и обменом заявлениями сторон, сенаторы успокоились, договорили и даже очень неплохо поужинали в компании Васи. Все закончилось на следующий день подписанием соглашения сторон: военный министр уходит в отставку, главнокомандующий тоже, его место занимает Шнайдер, правительство резко увеличивает жалование и военный бюджет. Генерал Вио сдался властям и заявил об отставке.
Чили вернулось в обычное состояние, а в Перу журналисты растрясли советского посла на интервью по теме грядущих экономических свершений. И по всему континенту громом прокатилась новость — СССР крайне заинтересован в превращении проекта в четырехсторонний, с участием Чили. Об этом уже поговаривали, поскольку объединение усилий трех стран прямо-таки напрашивалось, давая свободной зоне новое измерение с включением в нее чилийского порта Арика.
И тут как прорвало. Не успел Вася вернуться в Боливию и только собрался передохнуть, как его обрадовали визитом японских бизнесменов:
— А этим-то что от меня надо???
Японцы кланялись и вежливо интересовались планами революционеров и, в особенности, воззрениями на иностранные инвестиции. Одуревший поначалу Вася не без подсказок старших товарищей допер, что осторожные японцы прощупывают почву на будущее — а ну как континентальная революция-таки победит? То есть их уже воспринимают как очень и очень реальную силу, с которой нужно считаться.
Вася заверил подданных микадо, что Хунта революционной координации планирует как можно шире допускать неамериканские компании и даже предложил подумать над заключением долгосрочных договоров на поставку, например, меди. А после отбытия японцев предложил генералам Торресу и Веласко сформулировать такие договора и отправить эмиссаров в Европу и Корею — историю, как США обрушили экономику Чили всего лишь уронив цены на медь, он помнил. Значит, нужно заранее подстелить соломки.
Следом к нему попросились швейцарцы и немцы, но Вася успешно спихнул их на Че — в конце концов, кто был министром промышленности? А сам задумался, кого бы из Хунты засадить писать экономическую программу, которую можно без опаски показывать бизнесменам и финансистам.
Нестерпимо хотелось на Касигуачу, но встречи шли валом, так что когда пришло известие о первой поставке АКМ в партизанскую школу, Вася попросту бросил все дела и помчался в Кочабамбу, чтобы оттуда рвануть на ваку.
Глава 16 — Новые веяния
Римака и ребят похоронили на бугре недалеко от лагеря и выложили большую чакану из камней.
Десять стволов грохнули прощальный салют над могилой погибших.
Касик опустил автомат с вьющимся из дула сизым дымком, щелкнул предохранителем и неожиданно оскалился в злой улыбке:
— У нас есть люди. У нас есть оружие. У нас есть база. Пришло время заставить
Че с Васей сидели в сторонке от лагеря на камне у края осыпи. Сухой сезон кончился, уже пролились первые дожди, и горы за несколько дней взорвались зеленью, предвестницей декабря и лета.
На другом краю распадка, в зарослях кустарника-толоя прыгали темно-серые вискачи, андские шиншиллы, до умопомрачения похожие на обычных зайцев, только с длинными хвостами. У них сейчас гон, спаривание, и ушастые носились друг за другом, не обращая внимание на окружающее. Впрочем, они сейчас в безопасности — ни одному индейцу не придет в голову охотиться на них в такое время, ни ради меха, ни ради мяса…
«Вискача», — вдруг стукнуло в мозгу, — «это не только ценный мех…»
Вася печально усмехнулся.
Римак…
Тяжесть на сердце не проходила.
Сзади послышались шаги по камням, Вася обернулся — к нем шла Пакари, жена Иская.
— Тоскуете, команданте?
— Да.
— Пройдет, все пройдет, — и она как-то очень по-родному, по-бабски, обняла обоих.
Вася прижался к ней и замер, слушая, как растворяется грусть.
Все пройдет.
— Вставайте, вас ждут в лагере, — минут через пять прервала молчаливое объятие Пакари.
Вечером, после короткого заседания штаба, определившего первые ответные действия и новые меры безопасности, передали радио из Кочабамбы — приехал Рики Цоси, привез полный чемодан «Моторолок» и ништяков, и очень хочет увидеть Васю. Пришлось с утра в смурном настроении поднимать охрану (штаб настрого запретил перемещаться менее, чем втроем) и ехать в столицу департамента.
— Команданте, со мной из Америки приехала журналистка, очень хочет взять интервью у Че Гевары.
— Из большой прессы? — брезгливо спросил касик. — Нам сейчас только радостных придурков из Ассошиэйтед Пресс и не хватает.
— Нет, журнал «Диссент», левые.
«Диссент» — это «инакомыслящий», но Васе казалось, что все левые журналы в США закончились во времена маккартизма. Вот в тридцатые да, были крупные издания, а сейчас?
Рики вытащил книжечку октябрьского номера, и Вася с первого взгляда принял издание за какой-нибудь университетский бюллетень-междусобойчик, десяток листочков раз в три месяца. Набранное нарочито кривыми буквами название, словно напечатанное в кустарной типографии, подтверждало изначальное впечатление. С периодичностью Вася не ошибся, а вот объем не угадал — приличные девяносто шесть страниц. Пролистал — гражданское неповиновение и антивоенное движение, статья о поездке в Москву, криво усмехнулся, увидев заголовок «Режи Дебре — нечаевщина в Андах». А неплохо, и темы хорошие, и мысли, которые он мельком выхватил, пролистывая журнальчик, небанальны…
— Хорошо. Я свяжусь с лагерем, дам знать.
Интервью решили организовать на нейтральной территории, чтобы зря не светить ни штабной лагерь, ни центр обучения в Тарате. Стоило лишь подумать о безопасности, как взыграла паранойя — Вася вспомнил рассказы отца и дяди о том, как был убит Ахмад-Шах Масуд, афганский полевой командир. Вот как раз на интервью, пришли два смертника с видеокамерой, набитой взрывчаткой и привет… Вряд ли эта конопатая американка с вытянутым лицом и крупными зубами из породы камикадзе, но береженого бог бережет. До видеокамер прогресс еще не дошел, но даже в выстреле из пистолетика в упор мало хорошего.