Венский кружок. Возникновение неопозитивизма.
Шрифт:
В 1924 г. ученики М. Шлика Ф. Вайсман и Г. Фейгль предложили своему учителю организовать постоянный «вечерний кружок» вместе с Г. Ганом. Таким образом, через два года после назначения Шлика на должность профессора на кафедре Э. Маха образовался Венский кружок. Он объединил не только известных ученых таких, как М. Шлик, Г. Ган, В. Крафт, Ф. Франк, О. Нейрат, Ольга Ган-Нейрат и Г. Гомперц, но также студентов и аспирантов. Состав отражал дух плюрализма и равенства, свойственный кружку. В первые годы участниками кружка были Г. Фейгль, Ф. Вайсман, Р. Карнап, Бела Юхос, Генрих Нейдер, Жозеф Шехтер, Э. Цильзель, Роберт Ньюман, математики К. Менгер, К. Гёдель, Густав Бергман, Генрих Лёви, Теодор Радакович, Ф. Кауфман и совсем молодые студенты Эгон Брюнсвик, Роз
К. Менгер вспоминал, что Мориц Шлик был центральной фигурой всех заседаний; он зачитывал письма из переписки с Расселом и Эйнштейном, фрагменты текстов для обсуждения, анонсировал новые публикации, представлял иностранных гостей, именно он был инициатором обсуждений и нахождения идеального равновесия различных точек зрения. На протяжении тех лет, в течение которых К. Менгер участвовал в работе Кружка, дискуссии никогда не касались политических или экономических проблем; даже ярые приверженцы тех или иных политических взглядов никогда не высказывали их на заседаниях Кружка.
Главным же создателем общественного мнения для Венского кружка, как и для прото-кружка, был Г. Ган — постоянный докладчик на конференциях, со-автор манифеста Венского кружка, автор своего собственного полемического памфлета в духе защиты научного мировоззрения и постоянный лектор Общества Э. Маха.
Вместе с Франком и Нейратом Ган был в числе участников первой дискуссии кружка, организованного Шликом. Импульс, который придал Ган символической логике, начиная с 1921—1922 гг., «Principia Mathematical Рассела и Уайтхеда, а также и собственные результаты Гана определили обсуждения Венского кружка и мнение кружка в вопросах современной логики.
Летом 1924 г. Г. Рейхенбах передал Р. Карнапу предложение Шпика работать в Вене. В 1925 г. Карнап приехал в Вену и прочитал несколько лекций для Венского кружка. Это были лекции по первому (не сохранившемуся) варианту «Логического построения мира» («Der logische Aufbau der Welt»). С 1926 г. по 1931 г. Карнап работал в Венском университете наставником по философии.
Книга Р. Карнапа «Логическое построение мира» активно и подробно обсуждалась членами Венского кружка с 1926 по 1928 гг., что отражено в первом томе «Erkenntnis». Атмосфера обсуждений была дружеской, ученые не соперничали, а стремились работать вместе во имя ясности и точности мыслей и формулировок.
Только после доклада Рейдемайстера на семинаре Шлика в 1924—1925 гг. внимание Г. Гана было привлечено к «Трактату» Витгенштейна и его значению для современной философии и логики, поскольку изначально Ган проигнорировал «Трактат» (об этом свидетельствует и К. Менгер). Однако после этого доклада именно Г. Ган представил Венскому кружку обзор «Логико-философского трактата» Витгенштейна как наиболее важного вклада в философию и логику со времени Рассела, фундаментального текста, объясняющего роль логики. В течение 1926 г. шликовский кружок строка за строкой изучал «Трактат» Витгенштейна. По мнению Рейдемайстера, эти встречи можно считать первыми дискуссиями собственно Венского кружка. Темы докладов распределялись между участниками и обсуждались прямо на встречах. Позднее, Рейдемайстер отметил, что «Трактат» не оказал большого влияния на Венский кружок, а послужил текстом, на основе которого были сформулированы и высказаны позиции каждого участника дискуссий.
В 1927 г. Венский кружок осознал себя как философское движение, несмотря на различие индивидуальных точек зрения. Эта внутренняя динамика кружка выражалась в создании под-кружков по интересам или в присоединении к уже существующим.
Так, члены кружка Теодора Гомперца (или «кружка сократи-ков») начали свои встречи еще в 1891 г. После образования Венского кружка Т. Гомперц периодически посещал его четверги, но, в основном, общался с некоторыми членами Венского кружка на заседаниях своего кружка, которые проходили по субботам. Так называемый кружок
В 1927 г. к Венскому кружку присоединились математик и логик Карл Менгер (его пригласил Г. Ган), Курт Гёдель, а в 1928—1929 гг., параллельно кружку, был создан так называемый «Математический Коллоквиум» К. Менгера. Коллоквиум (1928—1936 гг.) находился под интеллектуальным влиянием Шликовского кружка и имел сильную ориентацию на международное сотрудничество. В частности, Менгер послужил посредником между Венским кружком и польской логической школой. Приняв приглашение Тарского в 1930 г., Менгер инициировал плодотворное общение между этими организациями, которое продолжилось вплоть до начала Второй мировой войны и в эмиграции.
Густав Бергман, математик, был приглашен в Кружок в 1925 г. Вайсманом и посещал его заседания до 1931 г. Он оставил воспоминания о том, что в начале 1930-х гг. Нейрат, утомленный «суетой вокруг Витгенштейна», создает свой академический кружок4. По той же причине выделяется феноменологическая группа вокруг Феликса Кауфмана. Те же, кто интересовался идеями Л. Витгенштейна, объединились вокруг Шлика и Вайсмана.
Работы членов Венского кружка регулярно появлялись в австрийских и зарубежных журналах. Ган, Фейгль, Крафт, Юхос, Шлик регулярно читали лекции в Философском обществе Венского университета, которое стало также венской группой Кантовского общества. Однако этого было недостаточно. Чтобы быть доступным для широкой академической общественности, Кружку был необходим собственный печатный орган. В 1930 г. «Анналы философии» («Annalen der Philosophie»), издававшиеся Гансом Вайхингером, закрылись, и вместо этого журнала появился «Erkenntnis».
ВЕНА: ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНАЯ АТМОСФЕРА ПЕРВЫХ ДЕСЯТИЛЕТИЙ XX в.
В своем манифесте «Научное мировоззрение: Венский кружок» (1929), которым открывается первый номер журнала «Erkenntnis», члены кружка так определили истоки своего научного мировоззрения: английское просвещение, американский прагматизм, венский либерализм, движение за реформы школьного образования и образование для взрослых. Поименно среди своих предшественников они назвали ученых и философов Л.М. Гартмана, Т. Гомперца, Ф. Йодля, Э. Маха, Л. Больцмана, Ф. Брентано, А. Хёфлера, А. фон Майнонга, Э. Малли, подчеркивая их связь с Лейбницем и Больцано, а среди зарубежных — О. Конта, Р. Авенариуса, Г. Гельмгольца, Б. Римана, А. Пуанкаре, П. Дюгема, А. Эйнштейна, Дж. Пеано, Г. Фреге, Э. Шрёдера, Б. Рассела, А. Уайтхеда, Л. Витгенштейна, Д. Гильберта, а также Эпикура, Л. Фейербаха, К. Маркса, Г. Спенсера. Среди современников постоянно упоминались имена Дж. Поппера-Линкея, Р. Голдшида, К. Менгера, О. Бауэра, Р. Гильфердинга, М. Адлера, Ф. Адлера.
Последовательное развитие собственно австрийской научной философии началось с середины XIX в. с трудов Больцано (1781 — 1848). Оно происходило на фоне революции 1848 г., второй индустриальной революции, золотого века либерализма, экономического кризиса 1873 г., появления разного рода политических партий, развития рабочего движения и связанного с ним движения за реформы образования.
Конец XIX в. был ознаменован второй революцией в естествознании, подготовленной трудами супругов Кюри, Э. Резерфорда, Э. Маха (1838—1916), М. Планка, Л. Больцмана (1844—1906), А. Эйнштейна (1879—1955) и Н. Бора. Открытия в области термодинамики, радиоактивности, квантовой теории и специальной (1905) и общей (1916) теории относительности поставили под вопрос традиционное мировоззрение, подвергли радикальному пересмотру философские категории пространства, времени и причинности. Критика Махом классической ньютоновской физики — вне каких-либо данных наблюдения, только посредством логико-научного анализа — подготовила изменение фундаментальных идей о пространстве, времени и движении. Э. Мах ввел историю науки в сферу интересов ученых; он также сформулировал принципы эмпириокритицизма.