Вены магии
Шрифт:
— Ты говоришь, что пришла за свободой. Как война с Фионном даст тебе ее?
— Я не начинаю войну. Я ее заканчиваю, — Эльва смотрела ей в глаза. — Мы с Эмонном были очень близки в юности. Он защищал меня, даже когда я этого не хотела. Он был как старший брат, а потом тот, кого я могла бы полюбить.
— А потом появился Бран, — сказала Сорча, радуясь потрясению на лице Эльвы.
— Откуда ты знаешь?
— Эмонн упоминал немного твоей истории, и я сообразила. Бран был тут, кстати.
Эльва
— Давным-давно мы стали бы с ним сильной парой.
— Давным-давно.
— Я устала от мужчин. Их ладони впиваются, они многого хотят, а мой разум уже не хочет подчиняться их воле.
— Не верю, что Бран попросил бы от тебя такого, — заявила Сорча. — Он кажется благородным, хоть он Неблагой, и семья у него неприятная.
— Ты еще мягко их описала, — Эльва слабо улыбнулась. — Я хотела бы стать другой, повзрослев, но не стала. Женщина в этом теле уже не хочет внимания мужчин. Даже тех, кого я могла полюбить.
Сорча ясно помнила, в каком состоянии была Эльва. Пятна опиума на пальцах, стеклянные глаза, страх, когда она думала, что Фионн вернется. Хотя Фионн любил ее, она все еще была мучима этим.
Шагнув вперед, Сорча протянула ладонь в броне и сжала руку Эльвы. Металл задел кожаную броню с шорохом.
— Когда я была маленькой, женщина на улице сказала мне, что женщины были созданы для страданий. Такие карты раздает нам жизнь, каким бы ни было наше положение. Я не верила в это, и я вижу теперь, что мы сами создаем свой путь.
— Если выбираем это.
— Ты сделала такой выбор, Эльва. Я буду биться за твою свободу рядом с тобой. Я поддержу твой выбор после войны и никому не дам встать у тебя на пути.
Сорча произносила слова искренне, сила гудела в ее теле.
Эльва резко кивнула, сжала ее пальцы еще раз и отошла к оружию.
— Вы выбрали оружие, Ваше величество?
Ее впервые так назвали. Спина Сорчи выпрямилась.
— Нет. Я умею стрелять из лука, но военный совет намекал, что мне нужен меч.
— Хороший совет. Лук помогает в дальнем сражении, но только меч защитит, когда его армия доберется до нашей, — Эльва вытащила небольшой меч из груды. — Этот тебе подойдет.
Меч был намного меньше меня Эльвы, но ощущался хорошо в руке Сорчи. Он был не таким тяжелым, как многие мечи там. Она прорезала клинком воздух.
— Мне этот нравится.
— Я так и думала. Это меч друида.
Сорча снова проверила вес в руке.
— Ощущается правильно.
— Это и нужно в бою.
— Ты часто сражалась?
— Все Туата де Дананн много сражались. Мы — воюющее общество. В этом мы хороши.
— Это печально, — сказала Сорча.
— Да? Наши мужчины проверяют свое достоинство кровью и огнем. Наши женщины учатся доброте через небольшие
— Кто-то из вас знает, как любить без необходимости навредить? — Сорча покачала головой. — Я не перестаю радоваться, что Эмонна прогнали на тот остров. Хоть это навредило, но он стал лучше, — она исправилась. — Был. Он был лучшим, но его уже нет.
Эльва скривилась.
— Я тебе завидую. Он хотя бы с тобой, куда бы ты ни шла.
— Любовь такая.
— Нет, — Эльва покачала головой. — Я не хотела с тобой бороться, пока не прошла мимо тебя в коридоре. В тебе бьются два сердца.
Сорча моргнула, не понимая Эльву.
— Прости? Хочешь сказать, что замешана магия?
— Магия, но земная. Ты — повитуха, Сорча. Ты должна была узнать признаки раньше меня.
Это было невозможно. Она же не могла носить его ребенка?
Она пыталась вспомнить прошлые несколько месяцев, но думала лишь о стрессе и страхе. Ее тошнило из-за крика на военный совет, воспоминаний о смерти Эмонна и ответственности на ее плечах. Не от ребенка.
— Как такое возможно? — спросила она, прижимая ладонь к доспеху на животе.
— Думаю, так же, как появился мой ребенок.
— Но я не фейри.
— Это не мешало детям рождаться. Полукровок много, даже в Другом мире. Эмонн из рода фоморианцев и Туата де Дананн.
Голова Сорчи закружилась.
— Мне нужно пару мгновений.
— Конечно, Ваше величество, — Эльва замолчала, прошла мимо и коснулась ее плеча. — Я буду биться бок о бок с тобой, чтобы защитить тебя и ребенка. Ничто тебя не тронет. Даю слово.
Ее ладонь соскользнула с плеча Сорчи, дверь тихо закрылась за Эльвой.
Сорча смотрела на груду мечей, висящие арбалеты, щиты у стены. Громкий всхлип раздался в комнате, она прижала ладонь ко рту, чтобы подавить звуки.
Ребенок? Она родит ребенка?
От него осталась частица. Она отшатнулась и прислонилась к стене.
— Мне так жаль, — она всхлипывала, прижав пальцы к животу. — Ты заслуживаешь так много в жизни. Куда больше, чем война и жестокость. Ты заслуживаешь любящего тебя отца и мать, что будет целовать все твои синяки.
Она не могла теперь сражаться. Не могла идти в бой с тонкой броней, надеясь, что ребенок выживет. Что за мать так поступила бы?
Шорох привлек ее внимание, пробился сквозь ее страх и боль. Она подняла голову, щеки в слезах похолодели, она увидела мерцающий портал на потолке.
Длинная лапа тянулась в него. Она держала горшочек в когтях, бросила его на ближайший тюк сена.
Голос Неблагой королевы прогудел в портале.
— Королева принимает тяжелые решения, и ты не первой пойдешь беременная в бой. Мы прошли много битв. Нашими телами, нашими разумами и словами. Иди и береги себя, Королева-друид.