Вены магии
Шрифт:
— А разве не должна быть какая-то церемония?
— Они могут подождать. Моя семья куда важнее старых традиций.
Он рассмеялся.
— Твой муж, похоже, тоже так думает.
— Точно.
Она с трудом заставила себя отпустить шею отца. Она ужасно скучала по нему, не замечала дыру в своем сердце от его отсутствия. Отодвинувшись, она широко улыбнулась и повернулась к мужу.
Эмонн. Он не только спас ее жизнь и убедил стать чем-то большим, но и потакал всем ее желаниям.
Она поднялась
— Ты это сделал.
— Я знал, что ты не захочешь проходить это без хотя бы одного члена своей семьи.
— Я бы и не просила. Я не знаю, что ты сделал, чтобы привести его сюда.
— И не нужно знать, — он притянул ее к себе и легонько поцеловал в губы. — Но я сделаю все для тебя, mo chro'i.
— Тогда давай коронуем нас поскорее. Я хочу, чтобы ты встретился с ними.
Он развернул ее, и ее юбки взлетели в форме колокола вокруг ее колен. Фейри завопили, он усадил ее на трон и опустился на свой.
Глашатай кашлянул и продолжил:
— Мы коронуем сим Короля-оленя! Правьте с честью и уверенностью.
Фейри за Эмонном опустили корону, что была изогнута и закручена, напоминая рога.
— Мы коронуем сим Королеву-розу! Правьте добротой, благородством и прощением.
Она ощутила, как тонкая золотая корона опустилась на ее волосы. Сорча знала, не глядя, что там были изящные розы, созданные лучшими мастерами. Она посмотрела на толпу своих подданных, улыбнулась им и понадеялась, что никто не подведет их.
Эмонн сжал ее ладонь.
— Вместе.
Она посмотрела на него, сердце пело.
— Вместе.
* * *
— Ты точно в состоянии? — спросил Эмонн.
— Может, хватит задавать мне сегодня этот вопрос?
— Просто в твоем положении…
— Еще слово, что я хрупкая, потому что беременна, и я подожгу полог.
— Не посмеешь.
Сорча хмуро посмотрела на него.
— Еще как посмею.
— Твои сестры звучат… — он взглянул на дверь, высокий хохот гремел за толстым деревом, — утомительно.
— Да. Но они добрые и с головами на плечах. Думаю, ты поймешь, что они — чудесные женщины, которые сильно меня любят.
— Они отпустили тебя.
— Потому что я этого хотела, — она прижала ладонь к дверной ручке и улыбнулась. — Ты будешь в порядке?
— Просто открывай дверь.
Сорча повернула ручку и широко раскрыла объятия.
— Сестры!
— Сорча!
Кричащая группа из тринадцати женщин обняла ее. Они передавали ее для объятий, слез, невнятных слов. Им не нужно было знать, что они говорили, любовь уже была в воздухе.
Они скучали по Сорче так, что эмоции стали облаком счастья со вкусом соли.
Эмонн прислонился к двери, скрестив руки. Отец Сорчи подошел к нему и смотрел на толпу
— Пугает, да?
Эмонн опустил взгляд.
— Можно и так сказать.
— Ее семья очень ее любит.
— Это редкий дар. Она это ценит.
— А ты? — папа посмотрел на него строго. — Я не дам Светлому народцу лишить меня дочери.
Эмонн поражался тому, что человечек угрожал ему. Люди были крохотными по сравнению с Туата де Дананн, но отец Сорчи не боялся. Он понимал, что означали эти слова, но не прикусил язык.
Эмонн склонил голову и ответил:
— Я не собираюсь удерживать Сорчу вдали от семьи.
— Это хорошо.
Сорча подняла голову и помахала Эмонну присоединиться к ним.
— Mo chro'i! Я хочу познакомить тебя со своей семьей!
Он не должен был настраивать себя для сестер Сорчи. Но Эмонн нервничал сильнее, чем перед боем.
Он поправил камзол и шагнул вперед.
— Дамы.
Они захихикали. Будто маленькие школьницы. И опустили головы, зашептались.
Боги, помогите ему.
Эмонн оглянулся, надеясь, что отец Сорчи поможет. Старик просто пожал плечами.
От него не было проку. Эмонн сжал кулаки и опустился на диван, женщины окружили его.
— Сорча! Я думала, он выглядел как чудище! Так было во всех историях.
— Историях? — Сорча удивленно моргнула. — Каких историях?
— Когда мы узнали, что ты была на Гибразиле, мы стали искать слухи! Все говорили о жестоком чудище на острове, но этот мужчина… О, он совсем не страшный.
Он хотел напомнить им, что слышал их. Но дамы веселились, а его давно не окружали восхищенные женщины. Разве мог быть вред в том, что он тут расслаблялся?
Глаза Сорчи вспыхнули праведным гневом.
Точно. Вред мог быть. Он вздохнул, обвил рукой ее плечи и поцеловал ее в висок.
— Приятно поговорили, дамы. Но у меня есть еще дела. Я же могу доверить вам заботу о моей жизни?
— О жене, ты хотел сказать?
— Нет, — сказал он. — О жизни. Она — причина, по которой я дышу, и это стоит не просто титула.
Одна из ее сестер отклонилась, прижав ладони к сердцу.
Он тут же встал, поймал взгляд Сорчи, проверяя, в порядке ли она. Она кивнула, выглядя веселее, чем он когда-либо ее видел. Если счастливо ее делала семья рядом, то он был не против их оставить.
Что на это скажут старые Туата де Дананн?
Он с улыбкой вышел из комнаты. Он не бежал. Никто не посмел бы сказать, что новый король Благих фейри убежал от группы женщин.
Но он спешил.
Слуги кланялись ему, и Эмонн не смог сказать им остановиться. Многое уже изменилось. Им нужно было, чтобы хоть что-то оставалось прежним, чтобы их мир не перевернулся полностью.