Вепрь
Шрифт:
Она не спеша прошлась по комнате, вернее, по периметру толстого мягкого ковра (на него даже страшно было ступать в запыленных босоножках) с азиатским узором и нерешительно опустилась в мягкое, обитое черной кожей кресло. Рядом стояло такое же кресло, на спинке которого лежали «Марсианские хроники» Брэдбери, а по другую сторону приземистого столика с толстой стеклянной столешницей находился диван черной кожи.
Пожав плечами, Славянка повернулась к зеркалу.
Оно было огромным, от пола и почти до потолка, в тяжелой
Тяжело вздохнув, она отвела взгляд от зеркала и подумала, оглядываясь: «Будь у меня такой дом, я бы здесь всё переделала. Здесь всё есть, не хватает одного — женского вкуса».
От мысли, которая пришла ей в голову, стало весело. «А было бы неплохо стать здесь хозяйкой. Это не так уж и сложно. Если я права и хромоножка — любовница Круглова, то это даже проще, чем может показаться. Она мне не соперница».
Посмаковать эту затею она не успела, обнаружив вдруг, что в кресле, повернутом к тихо бормочущему телевизору, кто-то сидит. Осторожно подойдя, она увидела перед собой шикарную девицу.
— Привет, — сказала Славянка.
Девушка с улыбкой глянула на нее, кивнула, но ничего не ответила. Одна ее стройная загорелая ножка была непринужденно закинута на другую. Богатые темно-рыжие волосы волнами спадали на голые плечи.
«Ещё одна шизофреничка, — подумала Славянка. — Или ещё одна любовница? О-ля-ля, а может, у него здесь гарем? Тридцать три наложницы, и у каждой отрезан язык, судя по тому, что разговаривать они тут не очень любят. Хотя какой может быть секс без языка? Это то же самое, что бифштекс без соли».
Слово «бифштекс» немедленно навело её на мысль о еде, неприятно засосало под ложечкой — был уже почти полдень, а она, если не считать стакана компота на вокзале, со вчерашнего дня толком и не ела.
С усилием прогнав мысль о еде, она вновь повернулась к девице.
— Ты кто такая?
В ответ та только безобидно хлопнула ресницами и опять расцвела ослепительной улыбкой.
«Точно шизофреничка», — Славянка уже начинала злиться на молчунью. Может, подойти и встряхнуть ее хорошенько, чтобы сползла с её чистенького личика эта выводящая из себя улыбка? Нет, не стоит. Надо взять себя в руки и перестать психовать. К тому же сюда кто-то идет…
Со стороны лестницы послышались шаги, и Славянка облегченно вздохнула: наконец-то! Разговор со знакомцем Сергея гораздо приятнее, чем созерцание это молчаливой девы.
Однако это был не Круглов, а хромоножка с подносом, на котором дымились три крошечные кофейные чашечки и стояла маленькая вазочка с шоколадным печеньем. Что ни говори, а это было очень кстати. Хромоножка поставила поднос на стол, и Славянка, не дожидаясь
— Спасибо, — сказала она, радуясь неожиданному угощению.
Хромоножка невозмутимо кивнула и тоже опустилась в кресло. Одну чашечку подала рыжей, а другую взяла себе. Сделав маленький глоток, она как-то странно, по-матерински, взглянула на Славянку.
— Ты и есть Ярослава Морозова? — спросила она.
Славянка кивнула. «Должно быть, действительно любовница, раз Круглов рассказал ей обо мне, — подумала она. — Но кто же тогда вторая?»
— Кстати, познакомьтесь, — хромоножка, повернувшись к рыжей, показала рукой на Славянку. — Ярослава Морозова, называет себя. Славянкой. Уверяет, что она — подруга Вепря. А это Соня, моя подруга.
— Угу, — Славянка набила рот печеньем. — А ты что, Соня, язык откусила?
Рыжая перестала улыбаться. Но хромоножка на грубость не отреагировала.
— Нет, язык у нее на месте, — промолвила она спокойно. — Она немая, если тебе так интересно.
Славянка жевать перестала.
— О чёрт, — проговорила она тихо. — Прошу прощения.
Рыжая Соня помотала головой и опять заулыбалась.
— А я — Мария, — продолжила беседу хромоножка. — Те, кому я нравлюсь, зовут меня Машенькой.
Она протянула Славянке тонкую белую ручку, и та с недоумением ее пожала. Что-то неправдоподобное было для нее в этом простом, казалось бы, жесте. «Одна хромая, другая немая, — подумала она. — Если это гарем, почему в нем одни инвалиды?»
— Ты приехала издалека? — спросила Машенька. — От тебя так хорошо пахнет поездом…
Славянка хотела ответить, что это пахнет не поездом, а потом и грязью, но вовремя остановилась. Могла получиться очередная грубость, а до встречи с Кругловым это рискованно. Бог знает какое она имеет на него влияние.
— С Чёрного моря. Я была в Сочи.
— В Сочи? — Машенька склонила голову набок. — Странно…
— Что же тут странного? — удивилась Славянка. — Город как город. Бывают и хуже.
— Да нет, просто… — Машенька сделала неопределённый жест. — В последнее время все вокруг меня только и говорят про Сочи, а тут ещё ты…
Славянка закусила губу.
— И что же вокруг тебя говорят? — небрежно спросила она.
— Так, ничего особенного… Всякую ерунду… А это правда, что ты подруга Вепря?
— Если ты имеешь в виду Сергея, то правда.
Ей совершенно не хотелось сейчас говорить на эту тему, тем более с этой незнакомой девушкой. Славянка сегодня и без того достаточно наговорилась об этом с незнакомцами. Машенька долго изучающе смотрела на девушку, но та сделала вид, что не замечает ее взгляда.
— Да, — наконец-то проговорила Машенька, — это похоже на правду.
— Что именно?
— То, что ты девушка Вепря. Он любил таких.
— Блондинок с синими глазами?