Вепрь

Иванников Николай Павлович

Спустя час четверо небритых громил вышагивали по светлым коридорам отеля «Хэль-Хаус» прямиком к президентскому номеру. Краб держал «узи» под курткой, Жорж прятал свое фермерское ружье двенадцатого калибра под плащом. Гарик с Фиксом были при пистолетах.

Все было сделано очень быстро. Дверь с сухим треском разлетелась под ударом грузного тела Фикса. Один за другим бандиты вбежали в номер, на ходу извлекая оружие. Гарик, вошедший последним, кое-как прикрыл за собой сломанную дверь.

Прошли в комнату, лениво

шагая запыленными башмаками по вычищенным коврам.

И сразу же увидели Лизаньку.

Она сидела на постели, разбуженная грохотом выбиваемой двери, не соображая спросонья, что происходит. На ней была лишь коротенькая кроваво-красная комбинация, а на ногах такого же цвета чулочки. Глаза округленные, плечики испуганно приподняты, рот слегка приоткрыт, так что виднелись два белеющих перламутром передних зуба, делающие ее похожей на перепуганную крольчиху.

— Что… что вам нужно? — судорожно сглотнула она, глядя на ворвавшихся к ней вооружённых людей.

Никакого ответа не последовало. Краб с нехорошей улыбочкой перекинул «узи» в левую руку, а правой наотмашь ударил Лизаньку по лицу, отбросив её на постель.

— Где компакт-диск? — невозмутимо спросил Краб. — Признавайся, не тяни резину, всё равно я выбью из тебя ответ, так что чем раньше, тем лучше для тебя же…

— Кто вы такие? — спросила Лизанька, поднимая голову. — Что вам от меня надо?

— Ты что, глухая? Я же русским языком тебе сказал: мне нужен компакт-диск, девочка.

— Всё я понимаю, — ответила Лизанька, поглаживая отбитую щеку. — Вот я и спрашиваю: какой вам нужен компакт? У меня их много…

Гарик заржал. Краб, покачав головой, положил «узи» на тумбочку, шагнул к кровати и взял девушку за волосы. Поднял ее (она скорчилась от боли) и приблизил ее лицо к своему.

— Хорошенькая сучка, — сказал он, разглядывая её в упор.

Потом со смехом повернулся к Гарику.

— Скрудж сегодня с утра меня крупно обломал. Я снял в «Жозефине» стриптизерку и только начал с ней кувыркаться, как притащился он.

Он снова захохотал, дернул Лизаньку за волосы и, высунув слюнявый язык, наискось облизал ей подбородок, губы и щеку. Она брезгливо сморщилась, попыталась отвернуться от него, но получила кулаком в лицо и, охнув, обмякла.

— Я хочу исправить это, — сказал Краб. — Пошли в соседнюю комнату.

Он повернулся, не выпуская из кулака её волосы, и потянул за собой, словно куклу. Лизанька вскрикнула от боли, затарабанила миниатюрными кулачками по его руке, но он только хмыкнул и резко дернул ее на себя, выставив вперёд колено. Лизанька с силой стукнулась о него солнечным сплетением. Дернулась, захрипела. Краб пошлепал ладонью ей по лицу, оглядывая комнату, которую его люди постепенно переворачивали вверх дном.

— Что вы делаете? — тихо спросила Лизанька. — Прекратите…

Никто с ней так не обращался, она и представить себе не

могла, что когда-нибудь ей выпадет пережить такое.

— Что ты там пищишь, девочка? — Краб швырнул её на пол, скинул с себя куртку и, пинками раздвинув ей ноги, встал на колени меж её бедёр.

— Уйди! Не трогай меня, сволочь! — она задёргалась всем телом, осознав вдруг, что хочет сделать с ней этот страшный человек.

Она попыталась вывернуться и пнуть его коленом в пах, но не успела. На нее обрушился поток ударов. Она затрясла головой, размазывая по ковру кровь. А Краб, приспустив штаны, склонился над ней.

Лизанька закричала. Она попробовала укусить его, но, получив пинок в голову тяжелым ботинком Фикса, впала в беспамятство.

— Кто-нибудь еще будет? Давай, Гарик, а я пока поищу… — поднялся Краб.

— Никакого диска у меня нет, — прошептала Лизанька.

Краб пожал плечами:

— Нет — и черт с ним. Это ничего не меняет… Давай, Гарик.

Гарик с улыбкой кивнул, татуировка в виде мохнатого паука на его щеке налилась кровью.

— В попку трахаемся? Ничего, когда-то же надо начинать.

Лизанька со страшным стоном попробовала подняться на ноги, но вновь последовал пинок в голову. Гарик грубо поднял ее, поставил у кровати на колени, уткнув лицом в скомканное одеяло.

— Не напрягайся так, крошка, будет только больнее…

Он ударил ей локтем по почкам, и Лизанька с криком обмякла на постели.

Вцепившись девушке в ягодицы, насильник дёрнул её на себя.

Она страшно закричала. Цепляясь за постель, попыталась уползти, но он только сильнее сжал пальцы и вновь дернул. Она снова закричала.

Тогда Краб накрыл ей голову одеялом и несколько раз ударил рукояткой своего «узи».

Девушка тут же смолкла.

Из-под одеяла вытекла струйка крови. По ногам тоже лилась кровь, и красные чулочки всасывали ее в себя, как губка.

— Где диск?! — кричал Краб, наклоняясь над ней и делая знаки Гарику, чтобы тот действовал энергичнее, чтобы увеличить мучения жертвы. — Он у тебя?! Или он у Морозовой?! Где он, отвечай, отвечай, отвечай!

Последовала серия ударов рукояткой «узи» по обмотанной одеялом голове.

— Где «Прелесть», сука?! Шлюха позорная, падла!

Из-под одеяла послышалось глухое бульканье. Девушка вдруг вздрогнула всем телом, руки у нее неестественно вывернулись.

Её начала бить дрожь. С каждым мгновением колотило всё сильнее, бульканье перешло в сипение. Насильник попытался остановить бьющееся тело девушки.

Но её продолжало трясти.

Тогда Краб, с бешеными глазами вскочив на постель, стал наносить по избитому телу страшные удары ногами.

Краб озверел от охватившего его бешенства, он не смог бы остановиться, даже если бы захотел. Бандит забил бы несчастную Лизаньку Ливергант до смерти, если бы не Фикс.