Верь мне, Есения

Лис Алеся

Что это было сейчас? Пустые листы, а потом документы в порядке… Явно какая-то чертовщина. И мне это не нравится ни капельки. Нужно валить отсюда. И немедленно. Мне мои органы дороги все до единого.

Заскакиваю в комнату и принимаюсь кидать в потрепанный школьный рюкзак вещи, которые могут понадобиться первое время. Бежать с пустыми руками довольно-таки необдуманно и опрометчиво, и я не собираюсь сейчас, поддавшись влиянию страха, принимать глупые решения. Неплохо было бы еще и паспорт свой забрать. Но как?

Кидаю быстрый взгляд на настенные

часы. Скоро девочки вернутся в спальню, и хмыри явятся по мою тушку. Что же делать? Юлой верчусь по комнате, уже услышав шаги в коридоре, зачем-то выглядываю из окна, хотя умом и понимаю, что прыгать с третьего этажа совсем уж по-идиотски, и, не придумав ничего лучшего, заползаю под кровать.

Шумная толпа моих соседок вваливается как раз тогда, когда я полностью успеваю спрятаться. Они оживленно о чем-то болтают, даже не подозревая какие страсти творятся в, на первый взгляд, довольно-таки благопристойном детском приюте. А как только девчонки рассаживаются по кроватям, принимаясь доставать учебники и тетради из тумбочек, дабы приняться за домашнее задание, дверь отворяется во второй раз и заходит опасная троица.

— Здравствуйте, барышни! — радостно здоровается директриса. — А где Ксюша Ефименко?

Мои соседки начинают возбужденно гомонить, шушукаться, спрашивать друг у друга, пока, наконец, не берет слово староста.

— Мы не знаем, — удрученно разводит руками Влада. — Ее забрал Юрий Федорович. И она пока не вернулась.

— Странно… — тянет Тамара Борисовна. — И что же, в столовой ее тоже не было?

— Нет, — на этот раз все отвечают хором.

Столь единодушный ответ полностью убеждает моих преследователей, что здесь искать свою добычу нечего, и спустя минуту я слышу, как они уходят. Выждав для верности еще несколько минут, чихая, начинаю выбираться из своего убежища.

— Ксюшка? Ты что ли? — с любопытством заглядывает под кровать Влада. — Почему прячешься? Тебя же ищут…

— Знаю. Но они странные какие-то. По-моему, они нашу директрису заколдовали, — хмуро смотрю на старосту. Рита на соседней кровати, сдавленно пискнув, поджимает ноги.

— Врешь! — недоверчиво поджимает губы Соня.

— Не вру. Они по мою душу пришли.

Я пересказываю весь разговор, который подслушала под дверью и смотрю на девочек.

— А может тебя родители ищут? — оптимистично заявляет Соня. Я уже открываю рот, чтобы ей возразить, но меня опережает Влада, рассудительно замечая:

— Почему же тогда послали этих головорезов, а не сами явились?

— А может она дочка какого-то мафиози… — выдвигает невероятную теорию Рита

— Скажешь тоже. Если я была его дочкой, меня бы год не искали, — фыркаю я, застегивая молнию на рюкзаке… — И, вообще, как так получилось, что на пустой бумаге сразу же появились нужные записи?

— Это да… — задумчиво соглашается Влада. — И что ты делать будешь?

— Бежать, — пожимаю плечами, накидывая куртку.

— А как ты одна на улице. Без жилья? Скоро ночь и холодно.

Невольно вглядываюсь

в сумерки за окном и содрогаюсь от страха. М-да…

— Зато живой останусь, — твердо заявляю. Быстро прощаюсь со всеми и, надев рюкзак, торопливо выхожу за дверь.

Попытка забрать паспорт проваливается с первых секунд. Возле кабинета директрисы, где хранятся все наши документы, стоит один из дядек и, словно, кого-то ждет. Впрочем, я почему-то была уверена, что моя идея с самого начала обречена на провал. Ничего, как-нибудь и так справлюсь. Главное ноги унести.

Тихо, стараясь не шуметь, пячусь назад. Хорошо, что я благоразумно решила выглянуть из-за угла, перед тем как сворачивать к кабинету. Уверена, этот бдящий страж меня вряд ли заметил.

Опрометью кидаюсь обратно по коридору и спускаюсь по ступенькам к черному выходу.

Тяжелая дверь поддается не сразу. Я нажимаю посильнее, кряхтя от напряжения.

— Ксения, ты куда? — голос за спиной раздается как гром среди ясного неба. Осторожно оборачиваюсь и сразу же облегченно выдыхаю. На меня удивленно взирает психолог. Он тоже уже явно собирается домой.

— Я… Я… Погулять решила… — понимаю, что говорю глупость, но ничего умнее в голову не приходит.

— Погулять? — явно не верит моим словам мужчина. Он подслеповато щурится, пытаясь меня пристальнее разглядеть, но без своих очков ему это не очень-то и удается.

Шанс смыться утекает, словно вода сквозь пальцы, а с ним и, судя по всему, остатки моего здравого смысла. Терять мне нечего, и я вываливаю всю правду-матку психологу: и про подозрительных хмырей, и про резкую смену настроения директрисы, и про невесть откуда появившиеся документы.

— Ты уверена? — потирает подбородок Юрий Федорович, и, обойдя меня, легко открывает дверь, выпускает наружу, а потом выходит и сам.

— Да, — убежденно киваю.

— Я так и знал, что они придут за тобой, — берет меня под руку мужчина и куда-то увлекает за собой.

— Кто? Кто это, Юрий Федорович? — я едва поспеваю за его широкими шагами.

— Садись в машину. Тебе срочно нужно скрыться, — резко приказывает всегда мягкий и интеллигентный психолог.

Послушно плюхаюсь на переднее сидение и жду, когда мужчина обойдет автомобиль и сядет за руль. Но как только он оказывается внутри машины, снова пристаю с расспросами.

— Это плохие люди, Ксения. Очень плохие. И жестокие. Они хотят тебя убить, — отвечает Юрий Федорович, плавно выруливая на дорогу. — Я должен тебя спрятать. Так просили твои родители.

— Мои родители? Вы знаете, кто они? — сердце радостно бьется в груди. — Но почему молчали? Почему сразу меня к ним не отвезли?

— Тогда было опасно, — поджимает губы психолог, и, не отрываясь, смотрит на дорогу.

— А сейчас уже нет? — удивляюсь. Что-то мне не вяжется в этой истории. Какое-то странное ощущение тревоги и предчувствие надвигающейся опасности царапает на задворках сознания, заставляя беспокойно ерзать на мягком сидении.