Верь мне, Есения
Шрифт:
— В ААМе, Аш? — недоуменно хмурится Яс. — Но ведь для этого у нее должны быть способности?
— Они у нее есть, — коварно щурится черноволосый ковбой. — Слабенькие, но есть, правда малышка?
Недоумевающе хлопаю глазами, переводя взгляд с одного мужчины на другого и обратно. Какие способности? О чем они? Может, этим доблестным рыцарям солнце в голову напекло, или от бандитов по голове досталось намного сильнее, нежели показалось на первый взгляд?
— Откуда у меня способности? — криво усмехаюсь. — В нашем мире магии нет.
— Тем не
В глазах мужчины сверкает непомерное самодовольство, а мне хочется одновременно провалиться под землю от стыда и врезать этому нахальному типу по носу.
Глава 4
Ни то, ни другое сделать у меня не получается. Вместо этого я поднимаюсь на ноги, отряхиваю от прилипшей к штанам сухой опавшей листвы попу и, вздохнув, выдаю:
— Ну, ведите меня в свою академию.
Герои еще с минуту буравят меня подозрительными взглядами, а потом Яс удаляется, пробурчав, что сходит за лошадьми и уберет последствия боя на поляне, а Ашкай принимается поправлять слегка сползшую повязку на лице, время от времени, кидая на меня недоверчивые взгляды.
Внутренне хмыкаю, потешаясь над такой реакцией на мое спокойное предложение, и невозмутимо снимаю уже ненужную теплую куртку.
А они что думали, я буду биться лбом о землю, посыпать голову пеплом, взывать к несправедливости бытия, бухнувшись на колени? Нетушки. Обойдемся и без этого театра. И хоть сердце мое сжимается от волнения, а недавно пережитое похищение и впервые увиденная смерть до сих пор вызывает нервную дрожь, стоит только их вспомнить, но я жива и здорова, а это главное.
Из приюта я и так собиралась уходить, куда податься учиться после школы не придумала, чувствуя, что ни одна отрасль меня не привлекает. Может, если бы я помнила свою прошлую жизнь до того, как оказалась в детском доме, моя реакция на новый мир была более бурная, наполненная горем и сожалениями, а так в моей памяти лишь казенные стены, не слишком приветливые однокашники и безразличный персонал. Был у меня близкий человек, и тот предал, променяв на тридцать серебряников, пусть земля ему будет пухом.
А еще у меня внезапно просыпается глупая надежда, что своих родителей я найду именно тут. Эта надежда, это чувство ласковой пушистой кошкой мурлычет у меня в душе и сворачивается теплым мягким клубочком в потаенном уголке моего сердца.
Ковбои не побрезговали прихватить с собой лошадок, которые ранее принадлежали гнусным похитителям и были щедро навьюченные весьма ценной и без сомнения полезной для партизанов поклажей. И теперь мы такой вот небольшой процессией в составе каравана конячек, двух бравых всадников и меня, болтающейся за спиной Ашкая безвольной тушкой, трогаемся в дорогу.
Мои земные вещи мы тщательно уложили в мешок, а на меня напялили сменный комплект одежды одного из бандитов, который мог похвастаться
Удобная широкая просека быстро выводит нас на большой тракт, а там уже нам приходится разделиться. Тащиться в город с таким приметным имуществом было бы верхом глупости, и Яс предпочитает в одиночку доставить в лагерь боевые трофеи, Ашкаю же выпадает честь везти меня в город к какому-то телепорту.
— Тебе повезло, что в этом году нехватка абитуриентов, — объясняет Ашкай, пока мы едем в город. — И набор до сих пор открыт.
— А почему? — сразу же интересуюсь, внимательно следя, чтобы не сильно искажать звуки клацаньем зубов. Держатся в седле, хоть и в качестве поклажи, тоже нужно уметь, и подобный навык я пока еще не совсем усвоила.
— Это связано с тем.… А впрочем, не бери в голову, красотка! — отмахивается мужчина. — Такой хорошенькой девочке незачем забивать себе баки плохими мыслями.
— И все же? — не унимаюсь я.
— И все же не о том тебе сейчас нужно думать, — перебивает Ашкай. — Я тебя привезу в Сатр и переправлю телепортом, а дальше ты сама. Я не могу пока попасть в столицу.
— Сама? — я чувствую, как от страха начинают потеть ладони. Мало того, что оказалась в новом незнакомом мире, так теперь и академию эту ищи. Я ведь думала он меня если и не на руки сдаст этой приемной комиссии, то хоть до здания доведет и пальцем укажет куда топать. А тут вот какие дела.
— Не бойся, красотка. Ты справишься, я уверен.
— Угу, — тихо ворчу ему в спину, не в силах сдержать разочарование в голосе.
— Послушай, — внезапно останавливает нашего коня мужчина и поворачивается ко мне, смотря прямо в глаза. — Ты даже не представляешь, насколько я не хочу отправлять тебя туда одну, но, к сожалению, от меня зависят не только моя жизнь, но и жизни других людей, которыми я не вправе рисковать.
Мне становится неловко из-за своей детской обиды. Ну, правда же, я ведь не ребенок, а вполне самостоятельная и разумная личность, которая в состоянии отвечать за себя.
— Я справлюсь, — твердо киваю, чтобы у него не возникло и капельки сомнений.
— Вот и умница. Я знал, что ты сильная девочка, — взгляд Ашкая наполняется теплотой и восхищением. — А чтоб тебе никто не навредил, выйдя из телепорта, надень вот это. Снимешь только, когда окажешься за стенами академии.
Он вынимает из внутреннего кармана куртки какую-то странную подвеску, сплетенную из разноцветных нитей. Она очень напоминает украшения в технике макраме, которые любила делать моя соседка по комнате Соня и одаривать ими всех вокруг. Однокашница и меня пыталась научить, но мои кособокие творения годились только для того, чтоб всем воочию показывать, как делать не надо.