Верь мне
Шрифт:
— Ну да… Он мне предложение сделал.
— Ну наконец-то! И ты молчишь?!
— Вот как раз сегодня и собиралась тебе рассказать.
— Слушайте, ну вы молодцы! А то я уж думала, не дождусь! И когда свадьба?
— Да подожди ты! — рассмеялась Лика и покосилась на разодранную кожу. — Вон, видишь какая я «красивая»… Какая из меня сейчас невеста?
— Ну это ерунда, царапины пройдут. Так, не увиливай! Хочу знать, где и когда будет свадьба! Вы уже решили?
— Да мы не обсуждали еще, и…
Лика вдруг примолкла и опустила глаза.
—
— Я пока еще не дала ему согласие.
— Почему?
Лика только и смогла, что плечами неопределенно пожать:
— Я не знаю. Не могу и все.
— Нет, я совсем тебя не понимаю. Подруга, что с тобой происходит, а? Хорошего парня отшиваешь, уголовника жалеешь…
— Я не отшивала никого — просто попросила время на раздумья.
— Да о чем тут думать? Лик! Вы уже столько времени вместе! Парень — золото, в тебе души не чает — что тебе еще нужно? Да он тебя на руках всю жизнь носить будет!
— Да знаю я.
— Нет, я тебя не понимаю!
— Я сама себя не понимаю. Но внутри будто заслонка какая-то стоит — и хороший он вроде, а как мужа… Ну не представляю я его рядом с собой!
— Зачем представлять-то? Выйдешь замуж — насмотришься! Ну хороший же парень!
— Хороший…
— Ну! И что тебе еще нужно?
— Я не знаю.
— Ты не любишь его?
— Люблю. Наверно… Марин, я не знаю, что происходит. Честно. Наверно, просто устала. Просто нужно немного времени, чтобы разобраться в себе самой.
— Нет, моя дорогая, тебе не время нужно — ремня тебе надо, Лик. Хорошего такого ремня!
***
— А ты не изменился, все такой же кобель, как и раньше, — мельком взглянув на спешащую убежать девушку, проговорил Власов и плюхнулся на диван.
— Ты пришел почитать мне мораль? Поздно, Максик, я уже взрослый мальчик.
— Да не мораль… Просто интересно стало, как же твоя девушка? Лера, кажется…
— Ну при чем здесь Лерка? Макс, ну не будь ты занудой, а! Между прочим, танец, — учительским тоном проговорил Сажинский и поднял указательный палец вверх, — это искусство!
— А люди искусства настолько бедны, что ходят голые и за еду воплощают грязные мыслишки своих начальников.
— Макс, ты не романтик. Ты редкостный зануда! Ладно, ты же мне не нотации читать пришел, правда? Что случилось?
— Случилось. Покрепче, — кивая на бутылку шампанского, спросил Макс, — есть что-нибудь?
— Да найдем, — Сажинский нагнулся и из-под стола достал еще одну бутылку: — Восемнадцатилетний Macallan устроит?
Власову осталось только усмехнуться — не иначе, как издевается над ним Олежка.
— Ничего, Макс, скоро будешь разбираться в них лучше меня. Знакомься, настоящий шотландский виски. Подарочный, между прочим, ни с кем его не делю — только с тобой. Пробуй!
Да, вкусно. Мягкий, с привкусом ванили и шоколада. Вот только водки бы сейчас обыкновенной, а не вот этой мечты утонченных ценителей. Едва пригубив напиток, Макс отставил стакан и откинулся на спинку дивана.
—
— Я сегодня чуть девчонку не убил.
Тишина. Олег не сразу и нашелся, что сказать.
— Началось… Не убил? — осторожно уточнил он, внимательно глядя на Макса.
— Нет. Но мог. Если б это была Каринка — точно убил бы.
— Ну раз не убил, — протянул Олег и залпом выпил виски, — уже хорошо. Макс… Можно дать тебе добрый совет?
— Давай.
— Забудь Карину, не ищи ее. Ничего хорошего из этого не выйдет. Ты же не убийца, Макс! Не сходи с ума. Жизнь продолжается!
— Как у тебя все просто.
— Макс, я понимаю, тебе больно. И я понимаю твое желание отомстить, но кому ты мстить собрался? Она дочь Горского — тебе крылья на подлете переломают, если в ее сторону хотя бы посмотришь! Ты понимаешь, что вы немножко в разных весовых категориях? Ты либо на нарах сгниешь, либо молодым помрешь. Где-нибудь в лесу, где никто и никогда останков не найдет, да и искать не будет. Остынь. Живи дальше. Чем смогу — я помогу. Живи спокойно, слышишь? А Каринку свою забудь, жизнь сама ее накажет, коли виновата.
— Уже наказала — Карина мертва.
— Вот даже как? Откуда знаешь?
— Сорока на хвосте принесла. Но это дело не меняет — они убили мою мать.
— Кто «они»?
— Вся ее семейка.
— Вряд ли они хотели смерти твоей матери.
— Какая разница, чего они хотели? Ты что, защищаешь их?
— Да не защищаю! Макс, ты только что сказал, что Карина мертва. Кому ты мстить теперь собираешься? Семье ее?
— А ты считаешь, они не виноваты? В частности, ее папаша, который даже разбираться не стал. А я ведь ни в чем не был виноват, Олег. Я ведь никого не насиловал!
— Допустим. Верю. Но все же где-то ты дорогу перешел Карине? За что она с тобой так?
— Я не знаю.
— Макс, остынь. Ну хорошо, перегрызешь ты глотки всей ее семье — что потом? Сам в петлю полезешь? Или ты всерьез считаешь, что тебе легче будет, если убийцей станешь? Макс, не дури, наломать дров проще всего. Только в лучшем случае ты потом сам себя же и сожрешь, я же знаю тебя не первый год — не тот ты человек, который через труп переступит и дальше пойдет. Ну а в худшем — ничего ты не добьешься, потому что папаша этой девушки тебе гораздо раньше шею свернет.
— И что ты мне теперь предлагаешь? Забыть все?! Нет, Олеженька, я не забуду. Никому и ничего. И знаешь, счастье его, если он мне раньше шею свернет, ибо если он этого не сделает, то сделаю это я.
— Макс, остынь, а? Вот что, давай на сегодня тему эту закроем — ты меня не слышишь, а я твое безумие поддерживать не собираюсь. Давай так, сегодня мы просто с тобой напьемся. А хочешь, девочку тебе подберем? Любую дам, только пальцем покажи!
— У меня аллергия на шлюх.
— Ну хорошо, не кипятись. Не хочешь девочку — значит, просто напьемся, — подливая виски, заявил Олег. — Макс, все, закрыли тему! Остынешь — тогда и вернемся к этому разговору.