Верь мне
Шрифт:
Я вздыхаю, когда сажусь обратно в машину. Я так устала. Настолько, что готова попросту отправиться домой и лечь спать в моей постели, попытавшись забыть, что этот день вообще начинался. Сегодня все было плохо.
«Ну, — думаю я, пока Джекс садится в машину с другой стороны от меня, — может, и не все». Я знаю, что мне стоит злиться на Джекса, но комфорт, который я ощущала в его руках ранее… он оказался неожиданным. На самом деле, это было мило. И секс был потрясающим.
Я всегда пыталась найти
Даже будучи ребенком, все знали, что я найду лучшее во всем. Ударьте меня, и я встану. Так было всегда.
Так что сегодня я делаю Джекса причиной, по которой встаю.
Я хочу большего. Но мне нужно выяснить, какая его роль во всем этом прежде, чем я позволю ему снова прикоснуться ко мне. Я не могу позволить себе потеряться в страсти.
Глава 21
Джекс
У меня плохое предчувствие, что я облажался.
Мэделин, Джулиан. Пустое поместье. Мне не стоило идти на поводу у требований Мэделин встретиться с Сашей сегодня вечером. Мне стоило подождать, пока дом не заполнится. Будь там хотя бы один ребенок, было бы лучше.
Как Саше верить мне, когда все, что она увидела сегодня вечером, указывало на Организацию? И, должен признаться, глядя на это глазами Саши, так оно и есть. Она понятия не имеет, что делала Мэделин все эти годы.
Полная. Задница.
— Итак, — говорит Саша, когда машина начинает часовую поездку обратно в аэропорт. — Ты нашел мне нижнее белье?
Я прыскаю со смеху. Смотрю на эту девушку, удивляющую меня на каждом шагу. Она храбрая и умная. Забавная и настоящая. Она единственная женщина, которой я когда-либо был одержим.
— Нет, — отвечаю я, изо всех сил контролируя свою улыбку. — Миссия потерпела абсолютный провал.
Она смотрит на меня, а затем приближается и обнимает мой бицепс, склоняет голову к моему плечу, и этот маленький жест приносит мне настоящее счастье.
— Что ж, агент Джекс, ничего страшного. Я надела трусики только для того, чтобы произвести на вас впечатление. Я привыкла ходить без белья.
Сидя на заднем сидении автомобиля, я улыбаюсь в темноте.
— И мне жаль, что я превратилась в капризную суку, но эта женщина... она плохая.
— Почему ты так думаешь? Все думают иначе, Саша. И я не говорю, что ты ошибаешься, мне просто нужно понять, откуда такое впечатление.
Саша пожимает плечами. Боже, я люблю этот момент. Мне нравится слышать, что она верит мне. Тянется ко мне.
— Поместье и прилегающие земли напоминают мне дом в Санта-Барбаре. Тот, в котором погибли все те члены Организации, потому что я привела туда легион долбанутых на голову людей ради мести. Тот, где Ник заставил меня уйти без него. Сесть в ту лодку с Мерком, Джеймсом и Харпер и никогда не оглядываться назад.
Я знаю, что ранее она предупреждала меня о возможных разговорах об этом, но я ничего не могу с этим поделать. Мне нужно знать все о ней, и если она в настроении выговориться, я не собираюсь упускать шанс послушать.
— Он был твоим обещанием,
— Был, — вздыхает она, а потом замолкает. Это продолжается так долго, что я начинаю задаваться вопросом, не уснула ли она, но она произносит:
— Я знаю, что это глупо. То есть, я понимаю это. У меня было десять лет, чтобы прийти к осознанию того, что устроенный брак далек от идеального. Но это все, что я знала. Он начал приходить, когда мне было около одиннадцати, а ему было пятнадцать...
— Почему? — Момент умиротворения, который у меня только что был, исчезает. Боже, Ник делает это со мной. И последнее, о чем я хочу поговорить с Сашей, этот мудак. Но я обещал ей. Сказал, что покажу ей, что у меня есть. Так что эта правда рано или поздно будет открыта. Она с таким же успехом может положить всему конец.
— Мой отец был торговцем оружием для Организации. Также он был тренером наемников. Вот почему меня обучали убивать, когда я была еще ребенком, хотя мое место в Организации должно было стать таким же, как у любой другой девочки. Промывка мозгов, пытки и порабощение. Но он изменил мое будущее, научив убивать. Это помогло мне выжить, сделало храброй и помогло выбраться.
— Значит, Ник был там, чтобы купить оружие, и решил, что хочет жениться на тебе, когда тебе было десять?
— Нет, — смеется она. — Нет. Он был выбран для меня... его отцом, кажется. И моим тоже, поскольку для заключения сделки требуются двое.
Слово «сделка» повисает в воздухе. Сколько бы раз я не слышал о сделках, это всегда было не нормальным. Какой бы выгодной не казалась сделка, я никогда не приму тот факт, что обмен дочерей во имя глобальной коррупции может считаться нормальным.
— Поэтому Ник приезжал около года, и мы подружились.
— Значит, ему было шестнадцать, а тебе должно было исполниться двенадцать.
— Да, кажется так. Вот когда он сказал мне, что в Организации имелись проблемы. У моего отца тоже. И Ник стал моим обещанием.
— Знание, что он — твое обещание, делало тебя счастливой? — Я боюсь ее ответа, но уже знаю, что она скажет.
— Боже, у меня даже нет слов. Я чувствовала себя самой особенной девочкой в мире. Адмирал выбрал меня в качестве невесты для его сына. Тогда я не знала, что они делали с матерями, которые отказывались подчиняться промыванию мозгов Организации. Когда мне было тринадцать, Джеймс сказал мне, что они убивают их. Незадолго до того, как мы покончили со всем.
— А что ты думала о Нике? Думала, что он спасет твоих будущих дочерей от судьбы, которой тебе едва удалось избежать? Что ты никогда не была бы связана этими же правилами, если бы продолжила сражаться?
— До меня не доходило, — она немного приподнимается и поворачивает голову, чтобы посмотреть мне в лицо. — Я слышала слова, исходящие из уст Джеймса, но не понимала их. Мне потребовалось много лет, чтобы по-настоящему принять это.
Я осторожно киваю, изучая ее лицо. Она такая красивая. И ей даже не нужен макияж. Ее кожа светлая, с оттенком румянца на щеках. Глаза глубокого синего цвета. Как будто я смотрю на небо во время приближения грозы.