Верь в меня
Шрифт:
— Упрямая, значит.
— Как и некоторые, — не удержавшись, показываю язык, а Данил смеётся. — Зануда. Всего на три с половиной года старше, а ведёшь себя иногда как старый дед.
— Это я старый дед?
— Ну а кто? Здесь другого Данила Витальевича Потоцкого не наблюдается.
— Ах, Настя… ах. Ты совсем не меняешься.
— И не собираюсь. Я даже старой бабкой буду прикольной, вот увидишь. А ты будешь ворчливым, вечно недовольным дедом.
— Значит, вместе до гробовой доски? — подмигивает.
— Ещё чего. Я же
Я сама того не осознавая только что расписала перспективное будущее лет на пятьдесят вперёд. Это обескураживает, поэтому я замолкаю. Что-то слишком много болтаю, давно мы так не разговаривали с Данилом, чтоб ни о чём.
— Я понял. Замёрзла? — резко переключается, и я киваю. — Я термос с собой взял. Налить чай?
— Налей.
Данил реально достаёт из бумажного пакета термос с горячим чаем, а я заглядываю внутрь пакета: интересно, что там у него ещё, он же явно подготовился.
Передав мне чашку с чаем, Потоцкий смотрит на меня пристально, а я смущаюсь.
— Что? — спрашиваю, недоумевая, что он во мне «такого» увидел.
— Хочу тебя сфотографировать. Ты сейчас очень красивая.
— Эм… У меня с собой только раритетный «Зенит», ты его вряд ли потянешь.
— Ну так настрой мне его, а с кнопкой спуска затвора — уж как-нибудь справлюсь.
— Окей, ладно. Я могу, да.
Передав Данилу чашку с чаем, настраиваю «Зенит».
— Смотри, можно будет фотографировать только тогда, когда я буду стоять здесь, спиной к морю.
Так непривычно быть моделью, когда на тебя любимый смотрит через видоискатель фотоаппарата. Оказывается, я совсем не умею перед ним позировать. Ветер треплет мои волосы, я всё время пытаюсь заправить непослушные локоны за уши. А за спиной усиливается шторм, волны становятся всё выше и выше.
— Что-то я уже передумала насчёт второй фотоплёнки. Поехали домой, Дань, я замёрзла, — говорю вскоре, поняв, что бороться со стихией — опасно для здоровья.
Потоцкий подхватывает лежащий на песке фоторюкзак, закидывает себе на плечо, и мы вместе покидаем пляж. Крепко держит меня за руку, ведя за собой. Его ладонь такая горячая в сравнении с моими ледяными пальцами. Я быстро перебираю ногами, едва успевая за размашистым шагом мужа.
Лишь оказавшись в салоне «Ровера», когда Данил врубает на полную мощь кондиционер, мне удаётся согреться.
— А ты почему не на работе? — спрашиваю, пока мы едем домой. — Решил взять выходной?
— Типа того, — коротко отвечает, а я закусываю губу, вспоминая, что хотела поговорить с Данилом о детском доме.
Да или нет? Может, не сейчас, а чуть позже?
К чёрту всё. Живём в моменте.
— Дань, я с тобой поговорить хотела, — Потоцкий
— Я вчера в детском доме была по работе. Фотографировала деток и знаешь, так сильно впечатлилась, что теперь не могу забыть о них. Помочь им хочу, возможно, провести фотосессии, а гонорар пожертвовать детскому дому. Но этого мало, конечно же. Там такое дело… Есть детки особенные, им больше всех нужна помощь. Мне очень в душу запала одна девочка, у неё синдром Дауна.
— Хочешь, чтобы я им помог?
— Хочу. Если у тебя есть возможность подключить благотворительный фонд или найти спонсоров, то это было бы круто.
— Хорошо, я подумаю, чем можно помочь. Скинь мне информацию об этом детском доме на мессенджер.
— Конечно, я всё скину что надо, — воодушевлённо отвечаю, ощущая к Потоцкому прилив нежности.
Я ни разу не сомневалась, что он поможет. Чтобы между нами не происходило, я всегда знала, что у Данила доброе сердце. Он таким всегда был, сколько его помню.
39. «Такая одна»
Моя первая в жизни фотовыставка случается через неделю после разговора с Данилом. Это он её организовал: арендовал помещение, пригласил «нужных» людей под видом благотворительной акции. Вся сумма пожертвований будет перечислена на банковский счёт детского дома — об этом знает каждый из приглашённых.
Я сегодня в красивом вечернем платье, длиной в пол, встречаю гостей и улыбаюсь. Все приветствуют меня, говорят, что я очень талантливая, и просят записать их на фотосессию. Поглядываю на Данила, который в этот момент общается с одним важным господином: уверена, это дело его рук, муж мне такую пиар-компанию сделал, что просто каждый второй лебезит передо мной, аж до зубного скрежета.
Денис застаёт меня врасплох, подойдя со спины. Не ожидав, что он примет приглашение на фотовыставку, которые я разослала всем своим знакомым и друзьям, растягиваю губы в широкой улыбке.
— Очень рада видеть. Спасибо, что пришёл, — произношу дружелюбным тоном, а Денис тянется ко мне с объятиями.
Ох, зря он это. Потоцкий уже стреляет в нас свирепым взглядом.
— Привет, не ожидал получить приглашения. Приятно. Как думаешь, если я куплю вон ту фотографию, где ты с чашкой чая у моря, твой муж меня казнит или помилует? — смеясь, спешит отстраниться, потому что Потоцкий уже приближается к нам.
— Даже не знаю, что тебе ответить. Я бы на твоём месте так сильно не рисковала.
— Чем бы ты не рисковала, золотце? — спрашивает Данил, оказавшись стоять рядом со мной и не упустив возможности властно обнять меня за талию, давая понять Денису: кто здесь главный.
Забавный Потоцкий. Денис уже и так давно всё понял, ему рядом со мной ничего не светит. И даже не потому, что у меня муж очень ревнивый, просто это я люблю своего мужа так сильно, что других мужчин для меня не существует.