Верь в меня
Шрифт:
— Время не лечит, Настя, — не соглашается со мной Потоцкий.
— Не лечит, но позволяет взять тайм-аут для принятия важного решения. Ты просил включить меня мозги, а не эмоции. Поэтому я предложила тебе этот вариант. Нам нужно понять: сможем ли мы жить друг без друга. Да и надо ли нам всё это?
— Зачем тебе это понимать? Я же тебе говорил, что я без тебя не смог, поэтому после свадьбы Лёхи припёрся к тебе в столицу, предложил тебе замуж.
— Дань, мы опять возвращаемся к самому началу. Вначале я сказала, что мы не умеем с тобой друг друга слышать. Услышь меня сейчас, пожалуйста. Я хочу пройти курс терапии, мне нужна помощь специалистов, мне нужно время. А ещё мне нужно исключить провоцирующей фактор, то есть, тебя. Пока
— Почему у меня сейчас такое ощущение, что ты мне пиздишь? Ты к тому Денису собралась или как?
— Господи, Данил… Ты ужасен в своей ревности. Я не собралась к Денису, я ни к кому не собралась. Я выбираю себя. Ради себя я хочу пожить пока отдельно. Мне нужно выйти из депрессивного состояния, потому что оно отравляет меня. У меня опускаются руки, нет сил жить дальше. Я не вру тебе. Всё по-честному, как ты любишь.
37. «Не хочу терять»
Данил
Не выдержав напряжения, встаю из-за стола. Приближаюсь к Насте, а она ресницами хлопает, испуганно смотря в мою сторону. Нет, я не собираюсь причинять ей физическую боль, просто внутри царапает очень.
Остановившись за спиной Насти, наклоняюсь и обеими руками обнимаю за плечи. Носом утыкаюсь в чувствительное место за ухом. Чувствую её дрожь, меня и самого сейчас колбасит.
— Прости меня, Настя. Когда я увидел тебя в квартире того мужика у меня вся жизнь перед глазами пронеслась. Я больше всего боялся именно этого. Боялся, что ты однажды устанешь от проблем и сбежишь к другому. Я знаю, что сейчас ты меня не обманываешь, но ничего не могу с собой поделать. Я ревную тебя, да. Так сильно, как никого и никогда не ревновал. Ещё тогда почти два года назад в ресторане на день рождения Лёхи, когда ты пришла вместе с тем додиком в тату.
— Его звали Саша, — подсказывает Настя.
— Да, точно. Никак не запомню, додик ему подходит больше. В общем, тогда я увидел, как вы целовались, и еле сдержался, чтоб не сломать твоему другу все рёбра. Насть, ты пойми, я тебя уже не отпущу. Когда надел обручальное кольцо на твой палец, то автоматически сделал своей. Ты Потоцкая, в свидетельстве о браке это написано.
— Но я не твоя собственность, Дань, — делает тщетную попытку высвободиться из моих объятий.
Круто развернув Настю вместе со стулом, опускаюсь напротив неё на колеи. За бёдра держу её крепко.
— Ты не моя собственность. Ты моя жена. Ты моя душа и сердце, Настя. Если ты плачешь, мне тоже становится больно. Не думай, что раз такой сухой и чёрствый, то ничего не чувствую. Мужикам тоже бывает больно, но они стараются держать это всё в себе. Мы ведь сильные мира сего, хули нам плакать? Я больше всех хочу, чтоб ты была счастлива. Я допускаю ошибки — не спорю, но не ошибается тот, кто ничего не делает. Просто ответь мне сейчас честно на один вопрос: да и или нет? Если бы мы познакомились сейчас, не знали друг друга раньше, и я сказал тебе: «Настя, у меня есть сын». Тебя бы это напугало? Да или нет, Настя? Ты бы дала шанс мужчине, у которого есть сын?
— К чему этот вопрос? Дань, при чём здесь это? Я сейчас не о сыне твоём говорила. Я говорила о нас, о себе. Я хочу прийти в себя, перестать испытывать стресс.
— Нет, Настя. Вопрос мой очень даже причём. Всё пошло под откос, когда ты узнала о Лере и её беременности. Ты вроде согласилась вместе со мной дождаться рождения ребёнка, а затем принять решение, что делать дальше. Но когда наступил момент принимать решение ты делаешь то, что делаешь. Сбегаешь, Настя, в очередной раз. Не набегалась ещё? Может, хватит, малая? Давай, как два взрослых человека, сейчас будем принимать решение раз и навсегда. Смотри, я ещё пока не знаю: отец я тому мальчику или нет. Если тебя пугает просто факт наличия у меня ребёнка, то лучше уйди навсегда. Брось меня. Если ты любишь, как и говорила, то давай вместе
— Ты мне тоже много чего обещал, — парирует в ответ, и я соглашаюсь кивком головы.
— Обещал, я не отказываюсь. Поэтому уже дважды опускаюсь перед тобой на колени и прошу верить в меня. Ты права, Настя. Моя мать сделала мне очень больно, детская психотравма до сих пор живёт внутри меня. Я боялся тебя полюбить и привязаться, потому что боялся, что ты однажды бросишь меня и уйдёшь, как ушла она, когда я был ещё пацаном. Я поэтому такой. Меня просто никто никогда не любил по-настоящему. Была лишь одна бабушка. И ты. Тебе я нужен был таким, какой есть — это я понял, когда ты согласна была принять мою бесплодность. Знаешь, когда ты ушла на работу, я думал о нас… много. Если бы мы познакомились сейчас и у тебя был ребёнок от другого, это бы меня не остановило. Я бы всё равно влюбился в тебя. Как показала жизнь, влюбляются в душу, а не в набор клише и штампов, которыми напичканы романтические образы в твоих любимых мелодрамах. У тебя очень красивая душа, Настя. Мне очень жаль, что я просрал столько лет, чтоб её разглядеть. И я не хочу ещё больше терять времени, пока ты будешь принимать решение.
— Дань, я устала. Я же тебе сказала, сил больше нет. У меня руки опускаются.
— Значит, ты устала от нас. Может, тогда стоит уйти раз и навсегда?
— Ты хочешь со мной развестись? — вдруг шепчет испуганно, и я глотаю ухмылку.
— Нет, малыш. Я лишь сказал то, что ты боишься сама. Я тоже этого боюсь. Но жить отдельно — это не выход в нашей ситуации. Если тебе нужно пройти курс терапии и минимизировать стресс, то я согласен пойти на уступки. Я поживу в гостевой спальне, а ты оставайся в нашей. Обещаю, я не буду тебя провоцировать, моего присутствия в этом доме ты почти не заметишь. Я готов мириться с такими эпизодами, как сейчас, когда тебе будет нужно лечение. Но я хочу быть рядом в этот момент, хочу тебе помочь, потому что ты — самый близкий мне человек. Я не хочу тебя терять.
Спустя несколько дней
На приёме у гинеколога-эндокринолога мне всегда волнительно, а сегодня — особенно, потому что пришли результаты анализов, собственно, поэтому я сейчас здесь.
Приспустив очки на переносицу, врач смотрит на меня нечитаемым взглядом, а я веду бровью. Ну что там уже? Всё настолько плохо, что сказать мне даже нечего?
— Анастасия, пока поздравлять не с чем, но… — схватив лист офисной бумаги, врач обводит простым карандашом цифры, которые мне пока ни о чём не говорят. — Терапия работает. Гормоны начинают приходить в норму. Значит, продолжаем лечение и немного позже попробуем забеременеть, должно всё получится.
— Угу.
Киваю с натянутой улыбкой, а врач смотрит на меня с недоумением, мол, почему я не радуюсь этой новости, мы же несколько месяцев шли к этой цели. Даже если врача смутила моя холодная реакция на результаты анализов, то она никак это не комментирует. Просто выписывает мне новый рецепт на лекарства, назначает следующий приём. Поблагодарив, я прячу «бумажки» в сумку и выхожу из кабинета.
На улице вдыхаю полной грудью свежий воздух. Немного кружится голова, поэтому я присаживаюсь на ближайшую возле поликлиники скамью и несколько минут прихожу в себя. В это время на мобильный поступает звонок от Санька. Мы сто лет не общались по ощущениям, но я всё равно поднимаю трубку.