Верь в мою ложь
Шрифт:
Потом Манетт позвонила Найэм. Она услышала мурлыкающий голос автоответчика, явно изображавший песнь сирены. Манетт оставила сообщение, а потом добавила:
— Тим, ты там? Ты слышишь меня? Если да, возьми трубку, милый! Это твоя кузина Манетт.
Ответа не последовало, но это, конечно, ничего не означало. Если Тим прятался, он и не стал бы отвечать. А он должен был понимать, что Манетт его ищет. Он должен был понимать, что теперь все будут его искать.
Не оставалось ничего, кроме как организовать настоящие поиски. Но Манетт
— Есть минутка, Фредди?
Он поднял голову и улыбнулся.
— А что такое? — И тут же спросил: — Что случилось?
Он сразу увидел беду в её глазах, он ведь все годы их брака умел читать её мысли.
Манетт вкратце изложила суть: Тим исчез, ей нужно поехать к Найэм, потому что больше ему негде прятаться. Но она не хочет ехать туда одна. Или, лучше сказать, она не хочет в одиночку встречаться с Тимом. С мальчиком что-то не так. С ним трудно общаться. И ей бы хотелось… ну, иметь некоторую поддержку, если вдруг дело дойдёт до очередной стычки.
Конечно, согласился Фредди. Да разве он когда-то не соглашался в подобных случаях?
— Я сейчас. Несколько минут. Ты подожди у машины.
И он принялся быстро закрывать файлы, чтобы выключить компьютер.
Фредди, как всегда, был точен. Не прошло и десяти минут, как он уже сел на пассажирское сиденье, спросив:
— Не хочешь, чтобы я был за рулём?
Манетт ответила:
— Не исключено, что кому-то придётся выскакивать и ловить его, и я бы предпочла, чтобы это был ты, если ты не против.
Они ехали к Грэндж-овер-Сэндс долго, выбрав дорогу по берегу, вдоль пустого залива. Когда они наконец остановились перед белым домом Найэм, то увидели её на крыльце, нежно прощавшейся с тем самым мужчиной, с которым Манетт столкнулась, когда в последний раз была в Грэндж-овер-Сэндс. Чарли Уилкокс, из китайской закусочной, торгующей навынос. Манетт тихо сообщила Фредди имя этого человека, но о его отношениях с матерью Тима и Грейси говорить было незачем. Найэм сама достаточно ясно дала понять, каков характер этих отношений.
На ней был лёгкий халатик, между распахнутыми полами которого было видно достаточное количество ног — достаточное для того, чтобы понять: под халатиком ничего нет. На Чарли была та же одежда, что и накануне, галстук болтался на шее незавязанным. Найэм бросила быстрый взгляд в сторону машины Манетт и тут же впилась в кавалера прощальным поцелуем, зацепившись ногой за ногу бедняги Чарли и крепко прижавшись к нему. Она так основательно захватила ртом его губы, как будто собиралась выдернуть языком его зубы мудрости.
Манетт вздохнула и
Они вышли из машины, когда поцелуй закончился. Чарли неторопливо направился к своему «Саабу», стоявшему на подъездной дороге, и без малейшего смущения кивнул в ответ на приветствие Манетт и Фредди. Похоже, он чувствовал себя здесь вполне уверенно, хотя и приходил, судя по всему, только для того, чтобы сделать то, что требовалось Найэм. Как водопроводчик, который приходит починить трубы. Манетт фыркнула и пошла к парадной двери.
Найэм не закрыла её. Но сама ушла внутрь, видимо полагая, что Манетт и Фредди и сами сумеют войти. Они так и сделали, аккуратно прикрыв дверь за собой.
Найэм крикнула откуда-то:
— Погодите минутку, я сейчас! Надену что-нибудь приличное.
Манетт промолчала. Они с Фредди прошли в гостиную, где увидели остатки пиршества: бутылку из-под вина, два бокала, тарелку с крошками и остатками сыра и шоколада. Подушки с дивана были сброшены на пол, рядом валялась скомканная одежда Найэм. Манетт подумала, что та не теряет времени зря.
— Извините. Не успела прибраться.
Манетт и Фредди обернулись на голос Найэм. Её «приличное» оказалось чёрным трико, облегавшим каждый изгиб её тела и подчёркивавшим грудь. Она заставляла смотреть на себя, как генерал заставляет смотреть на себя новобранцев. Под тонкой тканью вызывающе торчали соски.
Манетт посмотрела на Фредди. Он отвернулся и уставился в окно гостиной, на чудесный пейзаж, открывавшийся там. Было время отлива, на открывшемся дне копошились сотни ржанок. Фредди не был большим любителем птиц, но сейчас он полностью сосредоточился на них. А кончики его ушей налились изумительным алым цветом.
Найэм застенчиво улыбнулась Манетт и спросила:
— Ну, и чем я могу быть полезна вам обоим?
И она засуетилась, если так можно сказать о человеке в трико. Подобрала с пола подушки, бросила их на диван, взбила, потом собрала бутылку и бокалы и унесла в кухню. В кухне на стойке и на столе были разбросаны остатки китайских блюд навынос. Манетт подумала, что Чарли Уилкокс, похоже, снабжает Найэм продовольствием. Придурок.
— Я звонила тебе, — сказала Манетт. — Ты не слышала, Найэм?
Та небрежно взмахнула рукой.
— Я вообще не отвечаю на звонки, когда здесь Чарли. А ты бы стала? В моём положении?
— Не знаю. А какое у тебя положение?.. Ну, неважно. Мне это неинтересно. Но я бы ответила на звонок, если бы услышала сообщение о моём сыне.
Найэм инспектировала коробки в кухне, выясняя, что ещё годится в дело.
— А что случилось с Тимом? — спросила она.
Манетт почувствовала, как Фредди тоже вошёл в кухню за её спиной. И чуть отодвинулась в сторону, давая ему пространство. Потом посмотрела на него. Тот стоял, сложив руки на груди и оглядывая беспорядок. Фредди такое не нравилось.