Верь
Шрифт:
— Да, очень, — вру, не моргнув и глазом.
Эта Дарья никогда мне не нравилась, тёзка больная на всю голову. Что Ваня в ней нашел? Обнаглевшая от своей важности альфа сука! Слегка кусаю себе язык, что не ляпнуть это в слух. Что в ней хорошего есть? Только симпатичная мордашка и вонь волчья?
— Это хорошо, а то так внуков побаловать хочется! А у тебя как дела? — мама улыбается снова и мне приходится делать это в ответ.
— Хорошо, все хорошо, — улыбаюсь, снова не замечая, как просто лгу.
— Еще бы у нее не было все хорошо! Сбежала от всех
— Я же извинилась сразу же, как вам позвонила, — говорю ещё одну лицемерную фразу.
— И что с того? Тебя не было полгода почти! Ты можешь хотя бы внятно сказать где была? Мы заявление в милицию носили, тебя никто не нашел! — кричит отец так громко, что на заднем фоне окно дрожит.
Прекрасно понимаю почему он злится, как и то, что, если будь он сейчас здесь, получила не пощечину, а куда сильнее. Да мне самой себе хочется дать в челюсть с ноги, но что поделать, лучше такая ложь чем правда.
— Отдыхала, на море была — вот как загорела. Хорошо проводила время, — стараюсь говорить это радостно, хотя голос и скрипит от едва сдержанных настоящих чувств.
— Даша! — вскрикнул папа, хлопнув по столу.
— Что?
— Откуда ты деньги взяла? — надавил отец, как видно его сейчас это очень волнует.
— Там, где и вы — у Кая, — вру без зазрения совести, словно это обычное дело для меня.
— Ты взяла его деньги и сбежала ничего, не сказав? — лицо папы покраснело до состояния помидора, а все от злости.
Не высокого же обо мне мнения собственные родители, может и правда стоило своровать у Рада и наличность? Надо же соответствовать мнению родителей!
— Взяла, вы же тоже деньги взяли и в Израиль уехали не от продажи нашей квартиры, я так понимаю. Так почему мне нельзя? Что вас смущает? Что в этот раз я продала сама себя, а не вы меня, как обычно? — слова вырываются сами, но как только договариваю их понимаю какую совершила ошибку.
Одна ложь тянет за собой другую и неизбежно кому-то от нее будет больно. Мама всхлипывает, пока я отворачиваюсь под грозный крик отца. Язык чешется сказать, что ничего плохого я не сказала — ведь это была правда. Но это слишком жестоко, даже если я злюсь сейчас на них, это не будет продолжиться долго на то они и родители. Эти люди дали мне жизнь, я всегда буду им должна за все что было в прошлом.
— Ты никогда не была такой, не так я тебя воспитал! — причитает отец, пока я всего лишь вздыхаю.
На языке снова вертится колкая фраза, о том, что ему не было, когда меня воспитывать. В перерывах между попойками, командировками и Эммой места не хватало. Одна высказанная ложь, а столько проблем!
— Возможно, но как получилось, так получилось.
— Даш, вы хоть предохраняетесь? — задает мама неожиданный вопрос, от которого мы с папой слегка в шоке.
— В смысле? — переспрашиваю у нее, даже улыбку не могу на лице сделать.
— Ты же умная и взрослая, все понимаешь, —
Разве она только что не говорила о том, что хочет внуков? Это чем же я хуже Ваниной сучки? Да и вообще с чего она взяла что я… буду так отрабатывать деньги, которые якобы взяла у Кая? Почему моя ложь заставляет МЕНЯ разочаровываться в собственных родителях? Вот если бы каждая ложь приносила людям такие же страдания как мне сейчас, люди бы не лгали.
— Как ваше здоровья, мама? Вижу лучше, я рада. У нас сейчас поздно, я пойду спать? — стараюсь говорить вежливо, но сарказм в голосе тяжело скрыть.
Никогда не говорила с ней на «вы» раньше, но похоже теперь всегда так будет. Если нас с родными связывают невидимые нити, то нить что связывала нас с мамой порвалась. Если с ее стороны ее аккуратно отрезали ножницами, а с моей вырвали со клочком одежды.
— Хорошо, нам пора на процедуры, — соглашается папа, пока мама, слегка махнув рукой уходит.
Отец садится в ее кресло, но не нажимает отбой, только цепко смотрит судя по взгляду на меня.
— Даша, не делай таких глупостей больше.
— Я постараюсь, папа, — соглашаюсь уже не пытаясь улыбаться и первой кладу трубку.
Вздыхаю, закрыв глаза и бросаю расческу на пол. Почему иногда слова приносят куда большую боль, чем удары? Почему уважение у родных так легко потерять, а заслужить зачастую просто невозможно? Столько вопросов и ни одного ответа, возможно потому что ответа никто не знает.
***
Оборачиваюсь на коробки, разобрать что ли? Или просто пойти спать? Глаза слипаются, но после умывания, становится лучше. Возвращаюсь в спальню, но сразу же покидаю ее. В коридоре темно, наверняка Марго пошла спать, уже и правда поздно. Пройдя по коридору останавливаюсь на том же месте, где много месяцев назад впервые увидела Кая. Точнее я думала, что в первые, сейчас в этом не уверена. Воспоминание, что пришло ко мне во сне, такое яркое, как будто все это произошло совсем недавно. Именно это меня и настораживает, кажется, что это такая игра разума, выдумка моего больного воображения. Хотя какая разница, это же всего лишь прошлое, да и он судя по всему забыл об этой глупой встрече, если она вообще была. Кай вообще кажется слишком многое забыл за последние полгода, или просто изменился, очень сильно и мне это не нравится. Я не знаю, как теперь с ним себя вести, моё глупое сердце что-то воротит, когда он ведет себя не так раньше.
Взять хотя бы вчера. Подговорив Артура вырубить камеры еще раз, засунула в стиральную машину все свое постельное белье (как прикрытые). Дожидалась пока стиральная машина выключится от отключения электричества, а затем полезла в шахту лифта. Где-то на уровни первого этажа нога соскользнула и сдавленно визгнув свалилась в подвал, благо оборотень успел меня поймать. Да еще как поймал, за самую филейную часть, от чего я чуть вместе с ним не забурилась на бетонный пол.
— Хорошо, что ты сегодня одела штаны, — прокомментировал ситуацию волк, отпустив меня на землю.