Вера и рыцарь ее сердца
Шрифт:
Вера не обращала ровно никакого внимания на старания соседа по парте ей понравиться. Она была довольна тем, что Алешка был робким мальчиком, вел себя «тише воды и ниже травы», и от него не исходило никакой угрозы. Девочка не догадывалась, что даже ее умение быстро создавать беспорядок на парте, в парте и под партой восхищало Алешу, которому казалось волшебством то, что она всегда находила нужные ей учебные принадлежности в портфеле, в котором наверняка хранились остатки прошлогодних завтраков.
Даже своей маме правдивый Алеша не рассказал, как ему нравилась Вера, которая сидела
Карие глаза девочки могли говорить! Они могли искриться радостью, как сосульки под весенним солнцем, могли печалиться, как небо перед грозой, и даже менять цвет, подобно листьям в осеннюю пору.
Однажды, Алеша написал Вере записку с тремя словами: «Я тебя люблю!». Алеша и сам не знал, что его подтолкнуло это написать, но это трехсловное признания в любви он подбросил в Верин портфель, ибо сказать о своей любви девочке он не решался – мешала его врожденная скромность.
– «Тюхтя-матюхтя», – ласково называла мама маленького Алешу, нежно приглаживая его белокурые кудри. Алеша никогда не понимал, что означало это мамино прозвище, он всегда был послушным мальчиком, в драки не лез и никого не обижал, значит, он, Алеша, был маминым «тюхтей-матюхтей». День, когда Алешина записка очутилась в Верином портфеле, стал для него днем гибели его мальчишеского счастья. На следующий день Вера пришла в школу сама не своя, она настороженно оглядывалась по сторонам, и в ее потемневших глазах затаился испуг. Девочка сидела за партой, как разведчик в засаде. Иногда она бросала взгляд то на одного, то на другого одноклассника и, краснея, опускала глаза.
– Она боится насмешек! Вера думает, что кто-то из мальчишек над ней подшутил! Я сейчас же повернусь к ней и успокою ее. Я скажу сам эти три слова! – решил про себя мальчик, но в следующий момент передумал и взял себя в руки. – А вдруг она сама надо мной посмеется?»
Это «а вдруг?..» победило тогда его решимость открыто заявить ей о своей любви, Алеша молча ждал часа своего позора, и на последнем уроке Вера его вычислила. Она повернулась к нему всем своим туловищем, затянутым в коричневую школьную форму, и посмотрела на мальчика таким разочарованным взглядом, что его первая влюбленность тут же перешла в дикую душевную боль, а со временем эта боль переросла в чувство вины, а потом в сознание своей неполноценности.
Алеша испытал облегчение, когда Вера в старших классах пересела от него за другую парту, к Ларисе Канариной. Теперь он мог смотреть на свою бывшую соседку со стороны и не краснеть от ее близости, он мог слушать ее рассказы у доски и в тайне ею восхищаться. Вера отвечала урок по истории или по географии, словно сама только что вернулась из кругосветного путешествия. Однажды, Вера сочинила целую поэму о Жанне Д’Арк, и Алеше показалось, что перед классом стоит не его одноклассница, а соратница легендарной француженки. Когда Вера садилась за парту, то вновь становилась тихой и верной подружкой Ларисы Канариной.
Вера и Лариса жили обособленной
Как-то раз, уже в старших классах, на уроке физкультуры, к Алеше обратился Славка Тихий.
– Лёшка, посмотри, какая аппетитная модель делает пируэты на бревне! Твоя бывшая соседка по парте возбуждает прямо на расстоянии. Это совсем не то, что тебе предлагает тощая Наташка, которая виснет на твоей шее, как кишка перетянутая. Брось ты ее на время, твоя Наташка от тебя никуда не убежит.
Слава говорил это шепотом, с перерывами, не отводя взгляда от Веры Шевченко, старательно выполняющей гимнастические упражнения на бревне. На уроке физкультуры девочки занимались гимнастикой, а ребята играли в волейбол. Слава Тихий и Алеша Равный сидели на запасной скамейке и следили за стараниями Веры удержаться на бревне, гимнастические упражнения ей давалась значительно легче, чем игра в волейбол. В прошлой четверти Вера бегала по всей волейбольной площадке не к мячу, а от мяча, который каждый раз догонял свою «жертву» и бил ее, то по голове, то по пятке.
– А эта полненькая Шевчиха свежа, как сдобная булочка с начинкой. Алешка, ты, как ее бывший сосед, имеешь шанс пригласить ее в кино … А-а-а!
Вскрикнув от боли, низкорослый и упитанный, Слава ухватился двумя руками за нос. Да, Алеша знал, что его правая рука бьет сильно, но недостаточно сильно, чтобы дать выход противному чувству потери.
Воспоминания, как сигаретный дым: вот они есть, а вот – их уже нет. Юноша докурил папиросу и повернулся к входной двери, за которой зазвучала новая пластинка группы «АББА». Внезапно дверь распахнулась, и высокая Наташка в коротеньком платьице кинулась к нему на шею.
– Пойдем, потанцуем! Скоро рассвет. А у меня есть для тебя сюрприз! – зашептала девушка, прижимаясь грудью к высокому красивому парню и добавила едва слышно, – Алешенька, любимый, моя мама ушла ночевать к соседке!
Нежные объятья девушки помогли парню вновь обрести покой в сердце. Он с силой прижал к груди свою длинноногую подружку. С ней ему всегда было просто и понятно. Алеша всегда знал, что она от него хочет, и то, что она хочет, он мог дать девушке с лихвой. На небе звезды уже теряли свой блеск. Именно с Наташей предстояло Алексею встретить рассвет своей зрелости…
***
Вера продолжала свой путь домой в гордом одиночестве. Девушка шла по самой середине проезжей части улицы, освещенной ночными фонарями. Небо на востоке просветлело, зарождался рассвет. Не о таком выпускном вечере мечтала Вера. Среди выпускников никто не говорил о грандиозных планах на будущее, о заветных мечтах. Вся романтика заключалась в еде, выпивки и танцах между закусками. Танцевать Вера очень любила, но последний танец с Алешей Равным был ей неприятен. Да, ее бывший сосед по парте вырос ладным парнем, но это не давало ему никакого права прижимать к себе Веру так властно.