Вера и рыцарь ее сердца
Шрифт:
Королем был папа тети Инны, и он жил в маленько закутке без окон, которая вмещала узкую кровать, приставленное к ней старое кресло и маленькую табуретку, которая стояла напротив кресла. Одна стена спальни была застеклена и выходила в зал, а три другие стены были от пола до потолка заставлены книжными полками. Книги в старинных переплетах стояли в терпеливом ожидании, когда их возьмет в руки хозяин и будет задумчиво перечитывать, страницу за страницу.
Отец тети Инны не участвовал в активной жизни семьи. Он, как старый король на престоле, сидел в своем кресле и по-королевски выслушивал родных и понимающе кивал головой. Седой король без слов, одним взглядом мог одобрить человека или заставить его сгорать от стыда. Это Вера почувствовала на себе, она никогда
Девочка нередко замечала, с какой любовью смотрел «король» на свою взрослую дочь, хранящую в семье уют и маломальский достаток, и как заботливо приглядывал он за своими веселыми внучками, совсем не похожими на своего деда. Иногда, Вера замечала в его глазах безграничную печаль. Она не понимала происхождения такой тяжелой печали и пыталась развеселить «его королевское величество» своими историями из школьной жизни, а за это дедушка разрешал Вере брать домой очень редкие книги. Однажды, когда Вера пришла за очередной книгой, «король книжной спальни» задал ей странный вопрос: – Скажи-ка мне Верочка, а кто создал землю и небо?
– Земля – это планета, это остывшая звезда, а небо – это атмосфера …, которую никто и не создавал, наверное.
– А как появились звезды?
– Мы это еще не проходили. Что звезды могут остывать и падать, это я знаю, но откуда они появились, я, честное пионерское, не знаю.
Тут Вере стало стыдно. Она сидела на табуретке и от неловкости прикусила нижнюю губу. «Книжный король» не стал на нее сердиться. Он открыл лежащую у него на коленях толстую книгу и стал читать девочке слова, которые казались ей пришедшими из другого мира. «В начале, сотворил Бог небо и землю. Земля же была безвидна и пуста, и тьма над бездною, и Дух Божий носился над водою. И сказал Бог: да будет свет. И стал свет. И увидел Бог свет, что он хорош…». В этот момент Вере показалось, что в темную спальню вошел необычный свет, открывающий тайну тайн всего мира. Об этой тайне еще никто не знает, и ей одной выпала честь быть в нее посвященной.
– Папа, Вере уже пора домой, Римма Иосифовна будет очень волноваться, – прервала тетя Инна волшебную Верину прогулку по чудесному божественному саду в образе прекрасной Евы. В книге не было написано, что Ева была красивой женщиной, Вера это знала сама. Увидев тревогу и недовольство в глазах тети Инны, Вера поняла, что задержалась, и поспешила домой. Так закончился этот один из самых интригующих разговоров Веры с удивительным человеком, отцом тети Инны.
Жалко, что его давно нет в живых. Из всей семьи Шевченко только Вера пришла на его похороны. У ее родителей в этот день был поливной день, и они так и не узнали, какого человека в тот день предавали земле. Потом, на уроках биологии, Вера изучала научную теорию о происхождении жизни на планете, и неприятное чувство разочарования вошло в ее сердце, словно Вера кого-то обманула.
***
Но теперь школа и все ее постулаты, остались в прошлом, а тетя Инна по-прежнему ходила в гости и по-прежнему удивляла Веру своей неподдельной детской непосредственностью.
Когда красная смородина для тети Инны была собрана, отобедав, гостья ушла, прогибаясь под тяжестью дачного урожая, Вере взгрустнулось. Ей очень хотелось задать этой удивительной женщине, дочери мудрейшего короля, один щекотливый вопрос, который мучил ее уже давно. Девушка хотела спросить гостью, какой национальности была Ева из той божественной истории, которую знал ее папа, но постеснялась?
– Чтобы я от тебя никогда не слышала обращения к людям: «казах», «немец», «русский», «еврей». У каждого человека есть данное ему от рождения имя. Будь добра, называй людей по их именам, – строго предупредила дочь Римма еще в детстве. Этого предупреждения оказалось достаточно, чтобы Вера всегда старалась запоминать при первой встрече имена незнакомых ей людей.
Национальном вопрос для Вера открывался в народных танцах, танцевать которые она училась еще в детском саду. Когда же пришло время получать паспорт, тот «национальный вопрос» застал ее врасплох. Оказывается, она была вовсе не русская, и теперь ей еще предстояло выбрать для себя национальность.
– Мама, ты что, полячка? – искренне удивилась Вера, впервые в жизни читая свое собственное свидетельство о рождении.
– Да, и что? – излишне строго ответила мама, словно дочь уличила ее в каком-то ужасном преступлении.
– Мама, это даже невероятно интересно – быть дочкой полячки! – попыталась разрядить обстановку Вера.
– Не полячки, а полька! А твой папа украинец, – поправила мама дочь и ушла на кухню с гордо поднятой головой.
– Пронесло! – вздохнула девочка, а тут к ней подошел брат, и он предупредил сестру о сложности этого выбора.
– Вера, я хочу, чтобы у тебя не было проблем в будущем. Быть полькой или украинкой неплохо, но твой родной язык – русский. Думай башкой! Понятно?
Вера тогда покорно закивала брату головой и… уверенно записалась в паспорте украинкой, только потому, что ей самой очень нравилось быть украинкой и танцевать украинские танцы.
В одно из воскресений Вериного дачного отдыха после вступительных экзаменов отмечался День рождения главы семейства. С утра Римма готовилась к приему гостей, держа дочь на подхвате, а после обеда она отправила ее на рынок за цветами с Сашиным другом, Володей Коваленко.
Вере совсем не хотелось покупать цветы под конвоем Володи, которого она с детства стеснялась, но перечить маме было бесполезно. Для девушки друг Саши был пижоном, который говорил так много, что сам забывал, с чего начинал. В его поведении было что-то неестественное, а излишней вежливости чувствовалась фальшь, ведь Вера не была придворной дамой и не нуждалась в особом галантном обращении.
Когда подошел автобус, следующий по маршруте на рынок, девушка вежливо попросила Володю оставить ее одну, и, не прощаясь, забежала в автобус и уселась на заднее сиденье. Она была довольна собой, так как считала, что освободила Володю от своей непривлекательности. Вера не любила быть кому-нибудь в тягость. Впрочем, как только автобус тронулся с места, она тут же забыла о Сашином друге и не увидела на его длинном худом лице появившегося досадное недовольства.
Папин юбилей прошел замечательно, и Вера на следующий день отправилась в институт, где в вестибюле института были вывешены списки студентов, поступивших на первый курс. В этом списке Вера нашла и свое имя, ее мечта начала сбываться! Скоро, скоро она уедет из дома!
Часть 2
Глава 1
– Отдать тебе любовь?
Этот вопрос застал врасплох не только того, кому был адресован, но и саму Веру, задавшую его. К такому беспардонному обращению девушек Шурик не привык, и от удивления он забыл все неудобства езды в кузове грузовика ГАЗ 51. Студентов набилось в дощатый кузов ГАЗ 51, как селедок в пузатую бочку. Старый совхозный грузовик, усиленно пыхтя, исправно возил студентов на совхозные поля для сбора картофеля. Мотор этой разбитой колымаги то надрывно гудел, взбираясь на пригорки, то весело посвистывал, скатываясь под горку, а то противно визжал и останавливался, уступая дорогу рыжим коровам, игнорирующих правила дорожного движения.