Вера
Шрифт:
Мама кормит мальчишек оладушками со смородиновым вареньем, а папа в красках рассказывает про рыбалку. Обещает их туда свозить. Надо же, а Игорь крайне редко проводил с сыновьями время. А рыбалку вообще не понимал. Павлик радостно визжит, а Сашка как-то уже по-взрослому заявляет деду, что был бы очень рад.
Тамаре Васильевне мне удается позвонить только к обеду. Женщина удивляется, радуется моему возвращению и зазывает к себе в гости. На мою просьбу с энтузиазмом диктует мне рабочий номер дочери. Я набираю на дисковом телефоне заветные пять цифр и с замиранием сердца жду ответа когда-то лучшей подруги.
— Добрый
— Здравствуйте. А не могли бы вы Инну Исаеву к телефону позвать.
— Я слушаю. Вы с каким вопросом?
— Ин, это Вера Овчинникова, теперь уже правда Вязовцева звонит.
— Инка! Ты что ли! Ты же в Саратове? Какими судьбами? Погостить что ли приехали? — закидала вопросами подруга так, что у меня закружилась голова.
— Я навсегда приехала, — практически шепотом отвечаю.
— Ты развелась что ли?
— Собираюсь, — вздыхаю я.
— Да ты не переживай! У нас полкласса девчонок развелись. И ничего всё нормально. Цветут и пахнут! Вер, я сейчас на работе. Давай как-нибудь встретимся.
— С радостью. Только я тебе если честно по делу звоню.
— Говори.
— Мне бы работу. Хоть какую. Даже на уборщицу согласна. Я же так институт и не закончила.
— Да помню я. Как выскочила замуж за своего мутного Игорька и про всё забыла. Короче, я сейчас созвонюсь с отделом кадров. Жди, перезвоню тебе.
Пока ждала, прохрустела все суставчики на пальцах. Неужели подруга мне сейчас поможет с работой. Моей первой работой. Ведь Оксана права. Я ни разу не работала в своей жизни. Справлюсь ли я? Не подведу ли подругу? Это так волнительно и страшно. Я включила телевизор. Наткнулась на бразильский сериал Во имя любви. Успела попереживать за Элену. Инка так и не перезвонила. В итоге махнула рукой, может у подруги не получилось или вообще у них нет свободных мест. Наверняка так. Ведь сейчас работу днем с огнем не сыщешь. Глупая я. На что надеюсь? Пора заняться насущными вопросами. Хватаю плащ и иду в ближайшую школу, пристраивать моих сыновей. В школе нас зачисляют довольно быстро, несмотря на саратовскую прописку. Директор попалась понимающая женщина.
Вернувшись домой, на пороге меня встречает мама.
— Верунь, твоя подруга звонила. Просила срочно перезвонить. Что-то на счет работы.
Я бегу к журнальному столику и судорожно набираю номер Инки. Неужели что-то подвернулось? Или она звонила сказать, что нет ничего. И так, и так страшно. Я с силой прижимаю трубку к уху так, что белеют костяшки пальцев и жду…
3.
— Вер, вот где тебя носит? Сказала же, сиди и жди.
— Прости, Ин. Мальчишек в школу пристраивала. Сама понимаешь. Не хочется, чтобы они много пропустили.
— Понимаю. Короче, слушай сюда. У нас у зам. главы гор. исполкома освободилось место секретаря. Предыдущая на пенсию свалила. Она бы ещё сидела, место-то лакомое. Да с внуками некому сидеть. Вот и пришлось Антонине Васильевне покинуть родные пенаты. Так вот, наш Михаил Михалыч ищет нового. Естественно через знакомых. С улицы ему не нужна. Чтобы порядочная, неглупая и не сплетница. Ты идеально подходишь. Я ему шепнула про тебя. Михалыч заинтересовался.
— Ин, так у меня же образования нет, — удивляюсь я.
— Вер, ты что мужику
— Компьютер? — с дрожащим голосом пищу я.
— Ну да. Косынку сможешь раскладывать. Я один раз попробовала, мне понравилось. Короче, работа не пыльная, мужик он классный. Так что бери ноги в руки и бегом!
— Ин, я боюсь.
— Подруга, с ума не сходи. Тебе что работа не нужна?
— Нужна.
— Тогда подобрала свои нюни и бегом. Он уже ждет.
— Хорошо.
— После собеседования в кафе Ласточка встречаемся.
Я соглашаюсь, кладу трубку и пугливо смотрю на маму.
— Похоже мне Инка работу нашла.
— Правда, дочка? Какая она молодец! А кем?
— Секретарем у какого-то Михайловича. Я так испугалась, что забыла его должность. Только мне сейчас уже бежать надо.
— Так быстро! — всплеснула руками мама.
— Мам, мне идти не в чем. Я же практически все вещи у Игоря оставила. Да и в моём гардеробе никогда не было деловых вещей. Как быть-то? Неудобно в этом идти, — перевожу взгляд на свою вареную джинсовую юбку и голубой пуловер.
— Я сейчас у Клавкиной дочери что-нибудь возьму. Вы с ней как раз примерно одного размера. Она у неё учительницей работает. Всегда очень модно одевается, — засуетилась мама.
Через час я стояла у здания горисполкома в деловом костюме с чужого плеча.
***
— Зайдите!
Секунду назад я постучала своему будущему предполагаемому начальнику. И вот стою теперь под дверью и дрожу от страха. А всё потому, что это первое собеседование в моей жизни. Приемная пустует, что логично. Ведь я пришла устраиваться на работу как раз секретарем. И вот сейчас я должна зайти и произвести неизгладимое впечатление, ну или по крайней мере более или менее приличное.
Вдохнув и выдохнув пару раз, пригладив свои и без того идеально уложенные волосы, стряхнув невидимую пылинку с черных брюк-бананов, я открываю дверь и прирастаю к месту. У стола стоит мужчина. Настоящий Ален Делон. Высок, подтянут, не то что Игорек с пивным брюшком, которое он любовно называл трудовой мозолью. Брюнет, с тем самым квадратным подбородком, который мужественно разделяет глубокая ямочка. Он одет в дорогущий костюм, который идеально на нем сидит. Чем-то напоминает актёра из нового фильма про Джеймса Бонда. Пирс Броснан кажется. Мальчишки уж больно любят это кино.
Джеймс Бонд сканирует меня внимательным взглядом целую минуту, а потом бесцеремонно произносит:
— В вашу профессию и такого возраста берут?
Я даже растерялась от такой наглости. Молчу, не представляю, что вообще на это можно ответить. Мне конечно не восемнадцать, но и на тридцать три не выгляжу. По крайней мере до этого дня никто не давал мне эту цифру. И к тому же, его предыдущий секретарь, по словам Инки, была на порядок старше меня.
— Хотя ладно, пойдет. На лицо ты ничего. Подходишь, — в итоге подытожил мой вроде как начальник. Я конечно ни разу не проходила собеседование, но даже мне кажется всё это странным. Даже не спросит, кто я, где училась, опыт работы? Для работы секретарем наверняка хоть какой-то минимум знаний должен быть. А мужчина тем временем продолжает: