Веренианские Львы
Шрифт:
— Так получилось.
— Подробности? — не унимался Эмарто.
— Мы на вражеской территории, — Сэм захотел сменить тему, но в голову ничего не приходило.
— Да брось! Сам знаешь, что мы в глуши.
— Потом, — Уэллер начал вглядываться в заросли, надеясь, что за следующим поворотом будет их цель.
— Ты с нами уже два года, а по душам мы так и не разговаривали, — Ван перешёл на более шутливый тон. — Это нехорошо в столь тесном коллективе.
Просьба товарища была в высшей степени бестактной. Сэм вздохнул и остановился. Уставившись себе под ноги, он отпустил
— Что, Дорм не показывал вам моё личное дело?
— Не-е-е-т, — неловко протянул Ван. — Сам ведь знаешь, что он строг в этом плане. Если не положено, значит, не положено.
— Я родился и вырос на Азенкуре-три, — на одном дыхании выпалил Сэм.
— Извини, я не знал… — голос Вана ещё никогда не был таким скованным, насколько помнил Уэллер.
— Да ладно, проехали.
Они молча продолжили движение. Их шаги разбавлялись лишь шелестом деревьев да журчанием воды. Сэм хотел поднять новую тему, но ничего стоящего так и не придумал. Он просто шёл по ручью, пока сзади слышались всплески от шагов Вана.
Пройдя с десяток метров, Уэллер сдался.
— Ай, зараза! — Сэм расстегнул шлем и задрал его повыше. Но оборачиваться не стал. — Я отучился в технологическом университете, так и начал разбираться в технике. Хотя интерес появился раньше.
Ещё в школе он любил всё разбирать. Просто чтобы узнать, как работают те или иные вещи. В старших классах Сэм увлёкся сборкой компьютеров. Какое-то время даже думал об открытии собственного дела.
— После универа я начал работать на станции лазерной связи. Она там на спутнике находилась, поэтому работал вахтой. — Уэллер отогнал ногой амфибию и замер. — Не поверишь, но даже так я умудрился жениться. Потом у нас родился сын. Александр — в честь моего деда.
Сэм невольно улыбнулся краем рта. В отличие от большинства детей, Александр редко плакал. Он чаще задавал вопросы. Почему у деревьев так много маленьких листочков, а не один большой? Куда пропадает солнце по ночам? Почему машины ездят, а не летают? Зачем нужны синяки и сколько птиц в небе? Ему было даже интересно, почему его ножка болит, после того как он ей ударился. В этом он повторял юность отца. Тоже хотел разобраться во всём. А вот остальное пришло от мамы — мальчишка вечно смеялся, бегал и норовил залезть повыше, в том числе на папины плечи. Особенно на папины плечи.
— Ему было четыре, когда флот Дейры прилетел в нашу систему… — неожиданно для самого себя произнёс Сэм.
Колени Уэллера задрожали, сердце начало колотиться как бешеное, в горле что-то сжалось. Освежённые после амнезии воспоминания ударили в голову. Он был на работе. Вкалывал дополнительную неделю, чтобы прикрыть коллегу. Поначалу Сэму казалось, что всё обойдётся. Кто-то из ребят даже шутил о том, как орбитальная оборона надерёт дейрийскому флоту задницы. Пока снаряд не угодил прямо в станцию.
— Враг решил сразу отрубить нам связь. И окружил, чтобы никто не ушёл и не позвал за помощью, — Сэму захотелось обернуться, но он остановил себя. Только не сейчас. — Я был техником-наладчиком. Как нанесли удар, наша бригада сразу же натянула
Пока техники дрожащими руками производили ремонт, сверху сыпались осколки, а в паре десятков метров рвались снаряды. Они боялись даже обернуться. Позже Сэм понял, что тогда он продолжал трудиться, только чтобы унять панику.
— Закончив на своём участке, я решил помочь на соседнем. Встав, я случайно увидел Азенкур. Планета горела, — Сэм крепко сжал оружие, чтобы скрыть дрожь в пальцах. — Когда всё кончилось, мы ещё несколько дней смотрели на догорающий Азенкур. Пытались связаться с поверхностью, но без толку.
Ван захотел что-то сказать, но Сэм прервал его. Он указал пальцем в небо, где из-за хвойных веток выглядывал спутник Верении.
— Видишь Медузу? Мы так же смотрели на свою горящую планету! Только небо над нами было чёрным из-за отсутствия атмосферы.
Из персонала станции лазерной связи выжила лишь половина. Сэм даже в армии не видел столько трупов вблизи. Большинство погибли при первом ударе, другие от осколков. Но нашлись и те, кто просто не смог вынести такого зрелища. Они просто снимали шлемы скафандров, чтобы их боль утихла. На мгновение и Сэм захотел отстегнуть свой шлем, но ему не хватило духу даже поднять руки к застёжкам.
Случайное грузовое судно прибыло в систему за партией никеля, но с собой забрало лишь немногих выживших со спутника. На планету высаживаться не стали. Корабль покинул систему, и с тех пор там никто не появлялся. Через год Сэму удалось взломать правительственный архив и узнать, что на Азенкур-три посылали несколько автономных зондов. Признаков жизни они не нашли. Уэллер искал в отснятых материалах город, где осталась его семья, но нашёл лишь кратер. Один. Огромный. Кратер.
— Поэтому я в армию и пошёл. Ради мести, — он опустил шлем, щёлкнул застёжками и двинулся дальше.
Сэм думал, что подавил боль. Однако теперь, когда он вспоминал всё в деталях, прежняя ненависть и жажда мести вновь вспыхивали в нём. Он прекрасно понимал, что его семья погибла мгновенно, однако после эвакуации ему неделями снились кошмары с его горящей женой, держащей на руках сына. В его снах они кричали и махали руками, чтобы согнать с себя пламя, а Сэм ничего не мог сделать, он просто стоял и смотрел. И это продолжалось до тех пор, пока с них не слезали остатки плоти, обнажая чёрные обугленные кости. Иногда ему снилось, как он приходит домой, где на него с упрёком смотрит обгоревший скелет. Она хотела знать, где находился её муж, когда семья в нём нуждалась. Хотела знать, почему он не забрал их оттуда.
Будь он настойчивей, взял бы отпуск пораньше. Они улетели бы на Сафиту, где до сих пор жили её родители. Но Уэллер сдался перед напором начальства и согласился поработать, пока его коллега не вернётся с больничного.
Бойцы прошли излучину и оказались в каменистом ущелье. Их цель — железнодорожный мост — была прямо над ними.
— Думаешь, месть что-то изменит? — нарушил молчание Ван. — Адмирала, инициировавшего ту бомбардировку, и так признали военным преступником. Сами дейрийцы приговорили его к…