Веренианские Львы
Шрифт:
Краем глаза Сэм заметил свет на четыре часа и посмотрел в сторону. Под днищем «Тартара» медленно проплывал разрушенный остов «Иалу». Из топливных баков вырывались струи пламени, каркас корабля был увешан остатками стен, труб и приборов, словно скелет мёртвой рыбы, на котором ещё виднелась чешуя и куски мяса. «Иалу» сопровождало облако осколков. Большая часть улетала во тьму космоса, но были и те, что направлялись к бортам «Тартара». Что-то неслось к Львам, крутясь словно волчок.
— Справа! — выкрикнул Сэм.
Вся группа распласталась по борту как раз перед тем, как дверь корабельного лифта пролетела над ними. Сэм не слышал звуков снаружи,
Во главе с Дэвисом Львы добрались до второго двигателя и спрятались от обломков за ним. На разбор ушло значительно меньше времени, поскольку никому не приходилось отстреливаться, а кусок бортовой обшивки «Иалу» невольно помог отсоединить сопло.
— Главный двигатель заминирован! — доложил командир четвёртого звена.
— Топливные баки тоже, — раздался голос шестого.
— Отлично, мы здесь тоже закончили, — ответил Хийси-один. — Всем отступить. И не забудьте про минное поле.
— Ван, ты там не на пути осколков? — спросил Сэм.
— Я под днищем корабля. Километра три, — ответил Эмарто. — Взрывайте, меня не заденет.
Группа одновременно оттолкнулась от борта и маневровыми двигателями ускорила своё движение.
Оказавшись на стелс-челноке, Сэм второпях снял скафандр и проплыл в командирскую рубку. Он проверил радар и понял, что придётся подойти ближе. Модуль связи показывал те же результаты — Ван вышел из радиуса командирского передатчика Хийси-один. Средства связи часто имели искусственное ограничение по дальности в целях безопасности. В этот раз излишнее увлечение безопасностью лишь усложняло задачу. Благо у Львов оставался ориентир — дальше трёх километров, где-то под днищем «Тартара».
В помещение по очереди проплыли остальные. Дэвис уселся в кресло пилота и запустил двигатели.
— Хийси-один, разрешите начать поисковую операцию? — Дорм сделал пару нажатий на приборной панели. — Одного из наших унесло в космос, пока мы выполняли задачу.
— Отставить, — ответил командир эскадрильи. — Нужно подождать немного, пока обломки «Тартара» не рассеются. Не волнуйтесь за своего товарища, у нас много кого унесло, мы их не бросим.
Следующие полчаса Сэм провёл в томительном ожидании. Он понимал, что сразу вылетать из-за астероида — это верная смерть, но всё его нутро кричало о необходимости искать Вана прямо сейчас. Уэллер несколько раз проплыл из одного конца челнока в другой. Он пристегнул себя к креслу, но его нога непроизвольно начала дёргаться. Чтобы хоть как-то отвлечься, Сэм начал осматривать скафандры. Все четыре костюма были усеяны вмятинами и царапинами, местами из-под ободранной краски выглядывал блестящий металл. Повреждения в основном приходились на наплечники, спинные и грудные пластины. Перчатки по локти испачкались в саже и масле. Закончив осматривать скафандр Джошуа, Сэм наткнулся на оборванный конец троса. Уэллер развернулся и, оттолкнувшись ногами от переборки, проплыл в командирскую рубку.
— Ну что, не пора ли? — спросил капитан.
— Хийси-один, разрешите начать поисковую операцию? — спросил Дэвис.
— Разрешаю, — ответил командир эскадрильи. — Отдайте приоритет тем, кого уже видите на радарах.
Дэвис вывел челнок
За три часа поисков на борт стелс-челнока поднялись трое бойцов из других команд. Один из них остался рядом с кораблём, уцепившись за обломок, другой сам летел в сторону эскадрильи на маневровых двигателях, третьему повезло загерметизировать трещину в забрале. Но ни один экипаж не доложил о нахождении Вана.
— Сворачивайте поиски, — раздался в динамиках голос Хийси-один. — Точка сбора за астероидом, где прятались ранее.
— Погодите! Полковник Дэвис, — когда челнок начал разворачиваться, у Сэма округлились глаза. — Мы же не можем…
— У тех, кого мы не нашли, кислород закончился полчаса назад, — твёрдо ответил полковник.
— Он же ещё где-то там! — Сэм перевёл взгляд на Дорма.
— У нас самих кончается кислород на обратную дорогу, — покачал головой Арут. — Мы получили приказ.
— Его нет, дружище, — Джо положил руку на плечо Сэма. — Пора уходить.
Сэм сжал кулаки. Закрыв глаза, он опустил голову.
Не могло такого быть. Ван всегда был рядом. Разглядывал какого-нибудь жука или цветок. Рассказывал о хлоропластах и формировании хитина. Играл в карты с Джо и наставлял Сэма в его первые дни в полку.
А не дрейфовал где-то в пустоте…
Сидя в кресле второго пилота, Дорм вспоминал всех знакомых, кто погиб на этой войне. От первого дня на передовой и первого потерянного Льва до Вана. Он помнил все лица. Все имена. Сразу всех Дорм вспоминал только после очередной смерти, часто вспоминал некоторых погибших сослуживцев, но погибших подчинённых он вспоминал каждый день. Каждый день он пропускал через свою память множество лиц. И каждый раз корил себя за эти смерти. Если подчинённый погибает, значит, командир этого не предотвратил. И помнить их лица — его наказание.
— Почему вы не восстановите глаз? — спросил Дорм, пропустив через память последнее лицо.
— Это напоминание о моей ошибке. Уверен, полковник, вы совершали подобные, — выдохнув, ответил Дэвис. — Я о тех, что не дают вам уснуть и которые вы вспоминаете каждый проклятый день.
Дорм поймал взгляд Дэвиса. Полковник смотрел прямо на шрам над правой бровью Арута. Дорм опустил взгляд. Но не чтобы не смотреть в глаза Дэвису… при мысли о шраме перед лицом возникла парковка. Та самая парковка.
— По глазам вижу, что вы меня поняли. — Дэвис достал откуда-то свою фляжку и сделал глоток, после чего протянул её Дорму. — Вот поэтому я глаз и не восстанавливаю. Лучше осознавать свою ошибку круглые сутки, чем просыпаться из-за неё в холодном поту.
В рубку проплыл Джошуа. В его левой руке был медальон церкви Пятерых. Рикс редко снимал эту штуку, но в этот раз он обмотал ладонь шнурком, а сам медальон из пяти колец свободно плавал под кулаком. Дорм сделал глоток из фляги Дэвиса. Внутри оказалась мерзкая настойка из корня плевромейи. Она обжигала рот и горло, чем здорово отвлекала. Дорм протянул фляжку Риксу. Снайпер скорчил гримасу, но всё же сделал резкий глоток. Джошуа не жаловал алкоголь, но традицию выпивать за павших товарищей всё же уважал.