Вереница

Синклер Элисон

Морган невольно улыбнулся. Хэтэуэй обхватила его руками и прижалась сильным и совершенно лишенным женственности движением.

– Ладно, предположим, “Теваке” делает это нарочно, стараясь чему-то нас научить. Может быть, тому, чтобы мы не воевали друг с другом. А может, чему-то другому. Единственный способ привлечь наше внимание – это напугать нас до смерти. Возможно, инопланетяне пытаются сказать нам: “Эй, земляне! Научитесь жить наконец!”

Морган рассмеялся.

– Хэт! Я так рад… – Он не смог закончить фразу. Так рад, что ты тоже полетела? Так рад, что я сдался? Так рад, что он не стал

тебя пытать?.. – Я хочу, чтобы ты кое-что сделала. Мне нужны твои идеи. Я ужасно боюсь упустить из виду что-нибудь существенное. Те, кто управляет кораблем, уже продемонстрировали нам, что будут жертвы. Мы должны сохранить эту часть “Теваке” пригодной для жизни. Быть может, это предупреждение, чтобы мы не были столь агрессивны – поскольку разрушения начались в Эревоне, – или же продуманная стратегия, направленная на то, чтобы расколоть нашу организацию, переселить нас в другое место и заставить нас войти в другую среду. Но каким бы ни был ответ, у нас не так уж много времени, чтобы найти его.

Хэтэуэй отодвинулась и сложила на груди руки.

– Это уже больше похоже на тебя. Что еще?

– Постарайся продолжить то, что начал Стивен. Попробуй вступить в непосредственный контакт с кораблем.

– Ты хочешь сказать – я должна впустить его в свои мозги? – На лице Хэтэуэй отразились одновременно неуверенность, отвращение и протест. – Твои вояки тоже этого хотели. Мне казалось, у них паранойя… Кстати, что там со Стивеном? Он действительно воскресает понемногу? Морган отметил ее стремление сменить тему.

– Мы не понимаем, что происходит со Стивеном, – сказал он. – За день до начала смуты Софи вскрыла его саван, совсем чуть-чуть, но этого было достаточно, чтобы заметить, что он не разлагается. Она предположила, что его организм восстанавливается. Это всего лишь догадка; нам трудно представить, как его можно оживить, если он так долго пробыл мертвым. Однако Софи решила не рисковать и не вмешиваться в процесс, так что с тех пор мы оставили его в покое.

– Ух ты! – воскликнула Хэт. – А с Ханной и остальными тоже так будет?

– Неизвестно. Мы наблюдаем за их саванами. Хэт бросила на него встревоженный взгляд.

– Знаешь, дядя Стэн, я должна бы радоваться, но на самом деле у меня мурашки по коже бегут. Мы уже не в Канзасе, это точно…

Морган тихо рассмеялся – и тут же осекся, услышав ее слова:

– Надеюсь, вы хорошо его охраняете? Не дай Бог, кто-нибудь решит воткнуть кол ему в сердце!

– Мы тоже об этом подумали, поверь. Часовые у его савана сменяются через день.

Лицо Хэт затуманилось; несмотря на уклончивый ответ Моргана, она поняла, кто именно охраняет Стивена. – А если они снова его пристрелят?

– На сей раз, что бы со Стивеном ни случилось, это не застанет нас врасплох, – сказал Морган. – По крайней мере мы делаем для этого все, что в наших силах. К нему регулярно вызывают врачей, и они дважды в день обследуют его, пытаясь обнаружить признаки жизни. Это звучит невероятно, однако они не исключают возможность чуда – кто бы его ни сотворил.

Хэт перестала хмуриться.

– Ладно. Но тех, кто рассказывает всякие небылицы, надо бы пристрелить.

– Ты права. И все-таки давай вернемся к тому, о чем я говорил тебе…

– Что ж… Перекрестясь – и в омут! –

Ее бравада не вызвала у Моргана улыбки. Хэтэуэй глянула на него из-под ресниц. – Мне ужасно хотелось бы взглянуть на эти гиблые зоны. Но вряд ли Эмили мне разрешит… Да?

Пораженная зона была огорожена шестами и флажками. Возле нее стояли часовые.

– Боже мой! – протянула Хэтэуэй. – Какая мерзопакость! Сюда словно сбросили промышленные отходы. Разве что жаром от них не пышет. – Девушка помахала руками, изображая теплые волны, и посмотрела вверх, ожидая встретить одобрительный взгляд. Морган обманул ее ожидания. – А что ты увидел под микроскопом? – спросила она и потянулась рукой к неровному краю впадины.

– Хэт!

Она замерла.

– Пожалуйста, не трогай! – сказал Морган. – Во-первых, ты можешь разнести заразу, а во-вторых, мы не знаем, как это влияет на ассемблеры, которые колонизировали нас.

– Чего-чего?

Нервы у Моргана были на пределе. Он просто не мог видеть ее вблизи от этих впадин.

– Пошли отсюда. Не исключено, что здесь выделяются ядовитые газы. А кроме того, я хочу отдохнуть.

Хэт встала, но не двинулась с места. Она стояла, пристально вглядываясь во впадину у своих ног – так пристально и сосредоточенно, что Морган уже не был уверен, что она просто по-детски защищает свою независимость. Наконец девушка побрела к нему, жалуясь на ходу:

– До чего же неудобно, когда не видишь, куда ты ставишь ногу! Я чувствую себя роботом.

Морган улыбнулся, ощущая, как расслабились сведенные мышцы лица.

– Ты полна жизни и ослепительно прекрасна!

– Ну-ну! – подмигнула она. – Видать, эти штуковины и правда выделяют ядовитые газы. Давай-ка я уведу тебя отсюда.

Хэтэуэй взяла его за руку и повела в сторонку, к выступу сухого аргиллита, на котором можно было посидеть.

– Так что ты там говорил про ассамблею,? Мы присоединимся к религиозным “возрождением”?

– Хэт! – укоризненно произнес Морган. Она бросила на него невинный взгляд. – Есть одна гипотеза…

И он выложил ей все как на духу. Кое-что она уже слышала, правда частями; его предположения об общем происхождении и свойствах составных частей “Теваке”; об улучшении состояния здоровья всех находившихся на борту, в том числе Мариан, которая снова стала видеть, и его собственного тоже, поскольку он больше не страдал от приступов мигрени; об отсутствии бактерий на коже, во рту и в фекалиях (Эмили Линн так и не удалось вырастить микробы из взятых ею образцов), а также о гипотезе Софи, что бактерии заменены ассемблерами.

– Ни фига себе! – пробормотала Хэт, когда до нее дошло, затем обернулась лицом к пещере и крикнула: – Отдай мои микробы!

Морган положил голову на здоровую руку. Через минуту он почувствовал, как Хэт прильнула к нему.

– А как же мой ребеночек, дядя Стэн? Он быстро выпрямился.

– Мы абсолютно здоровы. Я не вижу причин, почему бы и твоему ребенку не родиться здоровым.

– А может, они узнали, как работают наши тела, только когда разобрали несколько штук на части? – сказала Хэт. –Может, они не сумеют понять, как устроен организм младенца, пока… – она сглотнула и обхватила руками живот, – …пока его тоже не разберут на части?